Оба моих деда никогда не видели внуков.
Алексей Антонович, 1908 г.р., был призван в июле 1941 года. Дома остались жена и трое детей. Погиб в марте 1942 года. Не удалось найти никаких документов. В сорок втором части гибли вместе со штабами и архивами. Это о нём и его сослуживцах писал поэт:
Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.
Михаил Андреевич, 1905 г.р., был вдовцом. Тоже ушёл на фронт в сорок первом. На попечение своей матери оставил троих детей. Погиб в апреле 1945 года. Сорок пятый - не сорок второй. Сохранились приказы, многочисленные представления к наградам и даже акт расследования гибели. Из окружения под Кенигсбергом вырвалась колонна немецких танков и мотопехоты. 9 апреля эта колонна проходила через господский двор Варенген. Там был расквартирован запасной стрелковый батальон, куда после госпиталя накануне прибыл мой дед. Крысы (а крысы есть везде) попрятались (потому и появился этот детальный акт расследования). Но почти весь стрелковый батальон встал на пути стремящейся к морю механизированной группы. В этом безнадёжном бою они погибли все. За три дня до окончания боёв в Восточной Пруссии и за месяц до победы. Зря?
Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому — как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она — спасена.
С Днём Победы, земляки!
|