Футбольный меценат. Они у нас были всегда, только тогда это легко делалось за государственный счет, а сейчас люди вроде дают свои деньги. Я не знаю, хорошо это или плохо для тех, кто дает: надо знать, кому давать, за что, но без этого сейчас обойтись нельзя. Конечно, и у нас будут частные клубы, как во всем мире (хотя у нас «Спартак» всегда был частной командой). Великий финансист был Николай Петрович Старостин! Как он понимал финансовое дело, не понимает у нас и министр, а он кончил четыре класса коммерческого училища - тогда это, как сейчас две Плехановки. Я его всегда видел только со счетами или с тетрадкой. Мы с Алексеем Габриловичем целое лето снимали картину «Невозможный Бесков», и все лето я и Николай Петрович ездили вместе на машине. Так вот я наблюдал: его куда-то везут, а он что-то считает или пишет в своей тетрадке. Это был его клуб! Сейчас этого не хватает его клубу, да и всему нашему футболу.
Боюсь, сегодняшняя молодежь, фанаты спугнули обычного болельщика. Это какое-то не вполне объяснимое явление. Есть нормальные болельщики, а есть люди, которые переживают проигрыш, как сумасшедшие. Сейчас нормального болельщика мы почти не видим. Мы постоянно видим людей, которые разговаривают про футбол на телевидении, но они же не ходят на матчи! И вот эти дети, которые приходят хулиганить на стадион, не смотрят игру, они заняты своим. Им неинтересен футбол. Их фанатизм глуп: они ничего не знают о футболе, в своей команде видят только плохое и готовы только бить и громить. В каких-то формах это было всегда, только это не выходило за рамки дозволенного, общепринятого. При советской власти все на стадионе было очень строго: крикни - и тебя вообще выкинут. Но вот возникло послабление - сразу возникли эти «фанаты». На меня обижаются в Интернете и везде, когда я говорю, что это все-таки ненормальное явление. Я не понимаю человека, который ничего не может, ничего из себя не представляет, и вся его жизнь лишь в том, чтобы вечером с шарфом на шее орать во всю мочь на стадионе. Для меня это не лучший представитель молодого человека: другие подростки в это время учат языки, играют на скрипке, идут в университеты, занимаются спортом.
Если сегодня это «движение» - единственное, что поддерживает наш футбол (а команды с ними нянчатся, даже на свои деньги возят их на игры за рубеж), то я тут чего-то не понимаю.
Это патология, но кроме них никого нет. Они ездят круглый год за командой, не работают, не учатся, у них нет никаких дел - такая новая форма активного паразитизма. Это то, что у них осталось. Но футболистам это нравится. Раньше футболисты ненавидели подобных нахлебников. Помню, однажды мы сидели в детском городке в «Лужниках», играл дубль «Спартака». Сидит Бесков, Габрилович и Андрей Петрович Старостин. Мы сидели на маленьких трибунах, а снизу дети, юные болельщики, сильно кричали, так Андрей Петрович встал и сказал: «Я ухожу!». И как Бесков его ни уговаривал, старик ушел - он был не в своей культуре. А сейчас?! Что эти разнузданные фанаты?! Какая честь «Спартаку», что с ним в самолете полетит человек с флагом? Так что качество футбольной публики тоже немаловажно.
Проблемы мирового футбола. Это не мне судить. Тут как-то была передача у Миши Швыдкого, и там был спор: будем мы чемпионами мира или нет. Я сказал: какая разница, будем или не будем. когда мы будем, это уже для нас с Мишей не будет иметь такого значения. У футбола одно будущее -эстетическое. Хорошо, красиво играют - вот и решение проблемы.
Другая проблема - переходы и трансферы футболистов. Особенно молодых талантов. Появляется, допустим, Андрей Шевченко: на моей памяти он мальчишкой играл в Киеве, сейчас он уже в «Милане», один из сильнейших игроков в Европе, у него приличный статус, и «Милан» им доволен, и Киев не прогадал. А сейчас возьмем другого талантливого российского игрока. Он тоже заблистал в семнадцать лет, но его судьба сложилась совсем по-другому: сначала «Спартак», потом возня, шум-гам, торговля какая-то, потом французский клуб, где он сидит на скамейке запасных, и, наконец,
