не хватает ремесла, вот в чем дело. Все говорят о профессионализме. Но возьмите цирк, особенно китайский, - когда смотришь, думаешь: «Ну как они это делают, это же невозможно!» Наверное, футболисты все-таки меньше тренируются, чем артисты цирка. Футболисты должны лучше натренироваться, чтобы, например, с углового мяч посылать именно туда, куда надо, бить штрафной, а уж одиннадцатиметровый тем более.
Творчество - это как бы созидание того, чего еще не было. ну а конкретная футбольная игра - ее никогда раньше не было! Другое дело, матч может получиться плохим, но это все равно творчество. В футболе степень разнообразия очень велика, там очень много вариантов, чтобы загнать мяч в ворота. Футбол действительно парадоксален - вспомните того же Гарринчу, у которого одна нога была короче другой, и именно это, оказывается, ему помогало: он все свои неповторимые финты строил именно на этом своем недостатке. Олег Блохин, например, мне не очень нравился, потому что он, как мне казалось, был прямолинеен: мяч пробросит и, как спринтер, за ним несется, обгоняя защитников. Ну, а где же финты-то? Финтов не видно. В чем мастерство? Но, с другой стороны, голов-то он забивал много. В конечном счете важны голы. Что толку, что игрок финтит, а голов не забивает!
Духовность? Я вернусь к тому, что говорил о патриотизме: если человек духовен, то он и в футболе духовен, а если он бездуховен, то футбол его не сделает более духовным. Недавно я брал интервью у Ярцева - мы с ним душевно поговорили! Он приехал из Костромы в Москву в «Спартак». В те годы жена Бескова заботилась о том, чтобы спартаковские игроки посещали театр. У них были, как тогда говорили, культпоходы в театр. Конечно, на духовность человека влияло и общение с таким человеком, как Бесков. К тому же у игроков «Спартака» всегда была возможность увидеть мир.
Думаю, что это тоже обогащает. На Западе сейчас играют многие российские футболисты, они вынуждены изучать язык той страны, за которую выступают. Тот же Мостовой, наверное, испанский язык уже знает. Возьмите, к примеру, Круиффа - он знает пять языков! Наверное, знает не только как футболист, а скорее как житель Нидерландов, где все говорят на нескольких языках. Конечно, само по себе это еще не духовность, но международные контакты футболистов, конечно, способствуют духовности.
Еще мой отец любил повторять: «Было у отца два сына, а третий футболист». Вот два умных, а третий
- футболист! Я в этом отношении люблю вспоминать своего приятеля из моего родного города Коврова - редкий был человек. Он был чемпионом города одновременно по шахматам и по футболу.
И как шахматист он был перспективнее - мог и мастером стать, но из-за того, что советская шахматная система была построена таким образом, что попасть даже на зональные турниры, где можно было выполнить норму мастера, было довольно-таки сложно, он не реализовался. Не один год он был и футболистом - чемпионом города. Так что, я думаю, неполноценность личности с футболом никак не связана.
Я не могу согласиться с тем, что великие в прошлом футболисты, как правило, редко становятся выдающимися тренерами. Игроку легче стать хорошим тренером, чем неигроку. А футболисту, который об игре знает все, знает психологию игрока, тренером стать легче. Тот же Ярцев рассказывал, что у него был период, когда он вдруг перестал забивать. Перестал забивать - и все. Он закомп-лексовал. Но Бесков, сам форвард, знал, что это такое, когда вдруг перестает фартить, когда перестаешь забивать. И как великий тренер он сумел найти выход из кризиса игрока: дал ему какие-то рекомендации, заставлял бить в пустые ворота, чтобы изменить что-то в психике, чтобы он снова почувствовал мяч, почувствовал, как тот влетает в ворота, как сетка колышется, - он сумел в тяжелый для Ярцева момент помочь ему.
Я думаю, что великие тренеры не получаются, скорее, из вратарей. Они, эти бывшие вратари, и тренируют, как правило, вратарей, потому что вратарь - это совершенно специфическая футбольная роль: он играет не ногами - руками. Хотя я мечтал как раз о вратарской карьере. Для меня
