Во вторник, министр обороны РФ Сергей Шойгу посетил Израиль. А спустя сутки после его возвращения в Москву, премьер Нетаньяху позвонил Владимиру Путину.

Шойгу прилетел в Тель-Авив спустя всего несколько часов после того, как израильские ВВС (IAF) нанесли ракетный удар по позициям батареи сирийских ПВО, расположенных в 50 километрах от Дамаска. Как утверждает израильская сторона - качестве возмездия за предупредительный залп этой батареи в сторону самолета-разведчика IAF, совершавшего облет территории Ливана и нарушившего воздушное пространство Сирии в районе Баальбека.

Впрочем, данный инцидент ничуть не омрачил пребывания российского министра обороны на израильской земле, поскольку и Асад Москве не союзник, и удары AIF по сирийской территории – дело обычное, и об атаке на позиции сирийцев командование российского экспедиционного корпуса было заранее извещено по «горячей линии». И вообще, Сергей Шойгу приехал для обсуждения куда более важной темы.

А именно, что совершенно не скрывалось Тель-Авивом - хотя российские представители и слегка морщились от подобной открытости – иранского присутствия в Сирии, особенно – в непосредственной близости от израильско-сирийской границы и сирийско-иорданской границы. В связи с чем коллега Шойгу Авигдор Либерман, и чуть позже – сам «неистовый Биби» Нетаньяху сделали российскому министру обороны предложение: совместными усилиями расширить свободную от присутствия иранцев и Хизбаллы буферную зону вдоль границы, с нынешних пяти - до сорока километров. Естественно – вглубь сирийской территории.

Российская сторона на такой размер зоны не согласилась. Не потому, что сочла израильские требования завышенными, а по той простой причине, что не сумеет заставить Тегеран выполнить это пожелание Тель-Авива. Максимум, что сумеет Москва от него добиться, шантажируя возможностью изменения позиции по ядерной сделке – сейчас российская дипломатия отвергает претензии США к Ирану по данному вопросу – увеличение глубины зоны до 10-15 километров. На том и порешили.

А чтобы Кремль в собственных глазах не выглядел излишне податливым – Владимир Путин все ж теперь по версии американского издания Bloomberg является «новым хозяином Ближнего Востока» - израильтяне предложили Москве еще крепче дружить спецслужбами. Для чего Либерман пригласил на встречу с Шойгу начальника военной разведки Сил обороны Израиля и начальника политического департамента этого ведомства, изложивших российскому министру все выгоды сотрудничества российского ГРУ с ними в деле «борьбы с международным терроризмом».

На следующий день Сергея Шойгу принял премьер Нетаньяху, который не только подтвердил все предложения и пожелания, высказанные Либерманом, но и попросил российского министра обороны как можно скорее обсудить данные вопросы с Владимиром Путиным.

Словом, переговоры российского министра обороны в Тель-Авиве прошли, как принято писать, в «теплой и дружественной обстановке», а стороны достигли договоренностей по всем вопросам, связанным с иранским присутствием в Сирии. То есть, Москва дала свое согласие на «ограничение роли Тегерана» как в сирийском конфликте, так и в последующем процессе мирного урегулирования, используя в качестве рычага ситуацию с Соглашением по ядерной программе Ирана.

Благостную картину израильско-российского взаимопонимания разрушил глава иранского Генштаба Мохаммад Хосейн Багери, который утром 18 октября прилетел в Сирию и заявил, что Израиль «серьезно пожалеет о своих ударах по сирийской территории».

Стоит ли после этого удивляться тому, что израильский министр немедленно начал звонить президенту России. И в ходе разговора прямо заявил - либо Москва окажет на Тегеран необходимое давление, либо Израиль будет решать вопрос об ограничении иранского присутствия в Сирии силовыми методами и без российского участия – при поддержке США.

Российский президент озабоченностью Нетаньяху проникся полностью. И заверил стратегического партнера в том, что взятые на себя обязательства в отношении сокращения иранского присутствия в Сирии Москва выполнит полностью. Даже если для этого придется ввести в буферную зону контингент российской военной полиции. На что, в общем-то, Россия была согласна еще год назад.

Москва откровенно сейчас тяготится иранским присутствием в Сирии. И если на определенном этапе партнерство с Тегераном рассматривалось как актив, то теперь оно воспринимается Кремлем исключительно как обременение, от которого срочно нужно избавляться – оно вредит попыткам «стать полноправным партнером» западной коалиции.

И избавляться от этого обременения Москва намерена весьма решительно. В Дамаске ни для кого не секрет откровенная война, идущая между проиранской и пророссийской партиями в окружении Башара Асада. Одной из жертв которой стал, кстати, «лев Республиканской гвардии» и «друзский зверь» - убежденный сторонник Ирана генерал Иссам Захреддин, как-то уж слишком вовремя подорвавшийся на мине. Да и не он один, фамилий странно погибших за последний год старших офицеров, поддерживающих или Москву, или Тегеран - можно назвать с десяток.

Но суть не в этом. Тель-Авив для Москвы как стратегический партнер всегда будет для Москвы более предпочтителен, чем все остальные,
а потому в Тель-Авиве могут быть уверены - в любой сложной ситуации Москва возьмет именно его сторону. Даже если это противоречит национальным интересам России.

Спустя два дня поле начала иракскими правительственными войсками и ополчением Хашд аль-Шааби операции «Киркук наш», то есть – тогда, когда курды практически полностью оставили территорию спорной провинции, Роснефть объявила, что договорилась с Эрбилем о разработке пяти нефтяных блоков. А также – о приобретении 60%-ной доли в главном нефтепроводе Иракского Курдистана.

По сообщениям из хорошо информированных источников, инвестиции Роснефти в этот проект составят 1,8 миллиарда долларов, 400 миллионов из которых компания должна в ближайшее время выплатить руководству Курдской автономии. По итогам сделки Роснефть станет ведущим иностранным инвестором в КРАИ, а общая сумма российских вложений в нефтегазовый сектор экономики Эрбиля составит около 6 миллиардов долларов.

И можно было бы восхищаться экспансией российской нефтяной корпорации на Ближний Восток – практически одновременно с Курдистаном Роснефть заходит и в Египет, на газовое месторождение Зохр, доведя свою долю там до 35% - дескать, обошли и Шеврон, и ВР, и прочие там Эксон Мобилы.

Но восхититься и радоваться мешает весьма пикантный нюанс. Все пять нефтяных блоков, о которых Роснефть договаривалась с Эрбилем, располагаются как раз в Киркуке. И к моменту объявления о сделке руководство Курдской автономии уже не контролировались. То есть, эмиссары Сечина договаривались с представителями Барзани о том, что Эрбилю не принадлежит. Поскольку по федеративному договору между Багдадом и КРАИ курды хоть и имеют право заключать договоры с иностранными компаниями без разрешения Багдада, но только на территории самой автономии.

Естественно, та легкость, с которой Роснефть и Эрбиль распорядились чужой собственностью, вызвала в Багдаде откровенное изумление, перешедшее чуть позже в возмущение. «Заявления иностранных компаний по поводу их намерений заключить нефтяные контракты с той или иной стороной в пределах Ирака без уведомления федерального правительства или Министерства нефти считаются грубым вмешательством во внутренние дела Ирака, нарушением его национального суверенитета и явным нарушением международных норм», — заявил министр нефти Джаббар аль-Луэйби, добавив, что подобные контракты будут оспорены в суде.

На что Игорь Сечин с подкупающей прямотой посоветовал Багдаду и Эрбилю самостоятельно разбираться, что кому там принадлежит, а его на подобные мелочи не отвлекать. И вообще, Роснефть продолжит выполнение контракта, поскольку какие-то там разборки у туземцев – «это не наш вопрос вообще».

Поведение руководства Роснефти в истории с этой сделкой – готовившейся на фоне событий, развернувшихся после 25 сентября, а затем и связанных с иракской операцией «Киркук наш», - могут объяснить только две версии. Либо менеджмент компании в одночасье лишился всех каналов информации о реальном положении дел в регионе (интернет, к примеру, им там всем в штаб-квартире отрубили, айфоны, смартфоны и прочие гаджеты поотбирали). Либо из заоблачных высот российской власти поступил приказ совершить сделку, невзирая ни на что.

И именно последнее представляется наиболее вероятным, поскольку руководство Роснефти всегда воспринимало стратегические зарубежные инвестиции через призму очередных геополитических интриг. Что, откровенно говоря, никого не должно шокировать – льготы, запредельные оклады и другие вкусности надо отрабатывать, какими бы противоречащими здравому смыслу поручения президентской администрации не выглядели - обычная для современной России схема.

Но тогда возникает второй вопрос – а Кремлю-то какой интерес связываться с политическими банкротами из клана Барзани, заставляя Роснефть вкладываться в проект, политические риски которого запредельны? Ведь сгорят инвестиции – и опять придется поддерживать компанию Сечина из бюджета страны, сокращая социальные расходы.

Причин здесь, как представляется, две. Во-первых, просто феерическая «прозорливость» Кремля в отношении реалий мировых раскладов в целом – и ближневосточной ситуации в частности. До последнего момента Москва не сомневалась, что США поддержат итоги референдума о независимости Курдистана. И уж тем более – не позволят Багдаду, Анкаре и Тегерану жестко осадить Барзани, вплоть до введения в Киркук частей иракской армии и взятия под полный контроль нефтяных полей провинции.

Даже то, что крупные ТНК, такие как, например, Chevron и BP, потихоньку свертывали свою активности в Эрбиле, в Москве никого не насторожило. Подозреваю – еще и обрадовало, место, дескать, нам освобождают. Почему они это делают – да к чему разбираться? Поскольку, перефразируя классика, «у кремлевских собственная гордость, мы на Запад смотрим свысока».

А, во-вторых, когда стало понятно, что все пошло совершенно по иному сценарию – вмешалась дружба. Нет, не с Барзани. С Тель-Авивом, поскольку израильский премьер лично просил Владимира Путина оказать всяческую поддержку Эрбилю, жертве неспровоцированной агрессии, зажатому в тисках экономической блокады. Который, между прочим, покрывал все эти годы более 70% потребностей Израиля в нефти. Такая вот незатейливая геополитика от Сечина и его команды.

Не сомневаюсь, что найдутся те, кто возразит: Эрбиль с Багдадом в конце концов договорятся, а российское присутствие останется. Мы, дескать, в Иракском Курдистане и еще и монополистами в нефтегазовом секторе будем. Проблема лишь в том, что когда все успокоится, Роснефть и Москва Эрбилю будут совершенно не нужны. Он быстро найдет им замену, оставив Кремлю и его «эффективным менеджерам» лишь возможность подсчитывать убытки.