В то время, когда президент Трамп сидел в историческом кресле Уинстона Черчилля в официальной резиденции британских премьер-министров в пригороде Лондона, специальный прокурор Мюллер передал дело в суд на двенадцать российских офицеров-шпионов Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба (ГРУ).

Я с ужасом слушал пресс-конференцию заместителя генерального Прокурора США Розенштейна об этом.
С не меньшим ужасом я прочитал и обвинительное заключение прокуроров. В самом деле, пятница 13-е ничего хорошего обычно не сулит.

Чудовищность ситуации состоит в том, что Мюллер нарушил неписанные правила контршпионажа, которые выковывались путем множества проб и ошибок в течение тысячелетий.
Одно из таких неписанных правил говорит о том, что вычисленный вражеский разведчик уже не опасен.
Его нет необходимости ни арестовывать, ни привлекать к суду.
Его можно попытаться перевербовать, но вероятность успеха в этом деле, разумеется, невозможно предсказать.

Гораздо более эффективный метод работы с разоблаченным разведчиком – использовать его в качестве канала распространения дезинформации.
Использовать втемную. Использовать так, чтобы он сам об этом даже не подозревал.
Так, чтобы его репутация среди своих коллег и его руководства осталась незапятнанной.

Обвинительное заключение Мюллера публично раскрыло имена дюжины офицеров ГРУ, занимающихся компьютерным шпионажем.
Как поступит руководство ГРУ?
Правильно, они начнут относиться к их работе с недоверием, зная, что все они теперь являются потенциальными объектами перевербовки.
Другими словами, Мюллер захлопнул перед носом контрразведчиков из ФБР дверь. ФБР не сможет теперь ни перевербовать этих русских,
ни сливать через них дезинформацию. Но это – лишь небольшая часть подрывных действий команды Мюллера.

Гораздо больший ущерб Америке приведет само судебное разбирательство.
Разумеется, Мюллер рассчитывает на то, что таковое не состоится – Россия никогда не выдаст офицеров ГРУ.

Но вот направить в Америку одного из этой дюжины с важной провокационной миссией они могут.
Выберут, например, самого симпатичного, с хорошим английским, наймут дорогую и престижную американскую адвокатскую фирму,
снабдят деньгами и посадят в самолет. Грозит ему немного, всего несколько лет в комфортабельной федеральной тюрьме.
Один год в тюрьме будет засчитываться как пять для стажа российского офицера, и на родину он вернется героем.
Но для того, чтобы посадить его в тюрьму, Мюллеру придется представить суду доказательства его вины.

Вот в этом и состоит главная проблема.

Умышленно или неумышленно, Мюллер обозначил в обвинительном заключении то, что никто и никогда не должен был знать.
Мюллер дал понять, что контрразведка США получила доступ к компьютерной сети ГРУ, откуда и были взяты практически все данные
для обвинительного заключения.

Адвокаты нагло улыбающегося русского офицера потребуют (на абсолютно законных основаниях) все детали того, как информация
об их подзащитном была добыта. А это – самое святое в разведке. Средства, методы, и источники.
На их защиту все разведки мира тратят больше средств и усилий, чем на сам шпионаж.
Но Мюллер, вместо того, чтобы использовать этих русских по назначению, обвинил русских офицеров публично, и должен будет представить
доказательства их вины не на закрытом, а на открытом судебном процессе.

Левые в Америке недовольны тем, что Мюллер опять не нашел доказательств того, что Трамп – марионетка Путина.
Правые в Америке недовольны тем, что Мюллер набрал команду прокуроров исключительно из горячих поклонников Хиллари.

Профессионалы-контрразведчики из ФБР, разумеется, негодуют по поводу этого театра абсурда.

С точки зрения национальной безопасности неважно, почему Мюллер сделал это на следующий же день после позорного поведения демократов
на слушаниях агента Строка в Палате Представителей. Или почему он сделал это практически накануне встречи Трампа и Путина в Хельсинки.

С точки зрения национальной безопасности гораздо более важен вопрос, зачем он это сделал.
Его шаг, скорее всего, не юридический, а политический, и реальной жертвой ситуации станут не русские хакеры, а национальная безопасность Америки.