В октябре 1936 года после падения Толедо, когда обстановка на фронтах стала угрожающей, премьер-министр Кабальеро и министр финансов X. Негрин обратились к советскому правительству с просьбой принять на хранение 3/4 испанского золотого запаса - около 510 тонн. Официально датой обращения считается 15 октября. Но она вызывает сомнения. Во-первых, уж слишком быстро был дан положительный ответ на уровне Политбюро ЦК ВКП(б) - уже 17 октября. Во-вторых, республиканцы первый раз обратились с просьбой к советскому правительству о поставках оружия 25 июля, а положительное решение этого вопроса было принято лишь 29 сентября. Зная, что Сталин не имел привычки дарить оружие, а все испанское золото пошло на его оплату, можно предположить, что предварительные консультации о судьбе золота были проведены в начале сентября.

Так или иначе, но решение об отправке в СССР испанского золота было принято. Общая ответственность за его доставку в Москву была возложена на наркома НКВД Н. Ежова. 19 октября испанскую сторону информировали о том, что ответственность Москвы «за сохранность золота начинается с момента сдачи его Наркомфину СССР в нашем порту». А 20 октября полномочный представитель НКВД в Испании А. Орлов получил шифрованную телеграмму следующего содержания. «Вместе с послом Розенбергом договоритесь с главой испанского правительства Кабальеро об отправке испанских золотых запасов в Советский Союз. Используйте для этой цели советский пароход. Операция должна проводиться в обстановке абсолютной секретности. Если испанцы потребуют расписку в получении груза, откажитесь это делать. Повторяю: откажитесь подписывать что-либо и скажите, что формальная расписка будет выдана в Москве Государственным банком. Назначаю вас лично ответственным за эту операцию. Розенберг проинформирован соответственно».

Телеграмма была подписана «Иван Васильевич». Так Сталин подписывал только самые секретные сообщения.

Для обеспечения секретности о предстоящей операции был поставлен в известность крайне узкий круг лиц. С испанской стороны о ней знали президент М. Асанья, премьер-министр Л. Кабальеро, министр финансов X. Негрин и начальник казначейства Мендес-Аспе. А из советских представителей в Испании о перевозке золота первоначально знали только посол М. Розенберг и А. Орлов. Даже военно-морской атташе СССР в Испании Н. Кузнецов, организовывавший погрузку золота на корабли, первое время был уверен, что в ящиках находится никелевая руда. Более того, по согласованию с испанской стороной А. Орлов был снабжен фальшивыми документами на имя американского банкира Блэкстона, который якобы сопровождал золото для размещения его в неком американском банке.

21 октября А. Орлов прибыл в Картахену и отправился в пещеру, расположенную в горах в пяти милях от города, где под охраной 60 испанских моряков хранилось золото. С 22 по 25 октября шла перевозка золота в порт Картахены и погрузка его на четыре советских судна: «Ким», «Кубань», «Нева» и «Волголес». Золото, помещенное в 7800 стандартных ящиков, каждый весом в 65 кг, перевозили в порт на грузовиках 20 советских водителей-танкистов, переодетых в испанскую военную форму. Командовал ими комиссар НКВД Савченко. В порту ящики с золотом размещались в пороховых складах, а потом грузились на суда. В этот момент секретность, окружавшая операцию по транспортировке золота, оказалась нарушена. Как вспоминал Н. Кузнецов, его «смущала огласка, которую вся эта операция получила в городе, особенно среди анархистов. Секретный груз уже на следующий день был самой свежей сенсацией. Команды пароходов также посмеивались, говоря, что грузят фрукты, ибо маленькие ящики были необычайно тяжелы". После окончания погрузки начальник испанского казначейства попросил у Орлова официальную расписку. Но Орлов отказал ему в этом, заявив, что расписку может выдать только Государственный банк СССР, который сделает это в Москве после окончательного подсчета золота. Но чтобы как-нибудь успокоить изумленного Мендес-Аспе, он добавил, что тот может послать на каждом судне по чиновнику казначейства в качестве наблюдателей, что и было сделано.

Одновременно с погрузкой золота решался вопрос о безопасности маршрута следования судов. В связи с тем, что на Средиземном море пиратствовали итальянские подводные лодки, республиканский военно-морской флот рассредоточил все имеющиеся в наличии корабли вдоль границы опасных вод. Капитаны кораблей получили в запечатанных конвертах приказ, согласно которому они должны были незамедлительно оказать помощь советским судам, если от них поступит сигнал SOS. Кроме того, по предложению Н. Кузнецова, транспорты с золотом выходили из Картахены один за другим с суточным интервалом, причем каждый из них следовал в порт назначения - Одессу - самостоятельным маршрутом.

Первый транспорт вышел из Картахены 26 октября, а уже 2 ноября все четыре судна, благополучно пройдя Средиземное море, Сицилийский пролив и Босфор, прибыли в Одессу. Для обеспечения секретности разгрузка кораблей производилась ночью силами специально командированных в Одессу сотрудников НКВД.

Из Одессы эшелон с золотом проследовал в Москву под охраной 1000 командиров Красной Армии. Сопровождал его нарком НКВД Крымской АССР и начальник Особого отдела Черноморского флота Т. Лордкипанидзе, чтобы лично отрапортовать Ежову об успешном окончании операции. Золото было доставлено в Москву 6 ноября. В этот же день был составлен акт о приемке золота, который подписали нарком финансов СССР Г. Гринько, зам. наркома иностранных дел СССР Н. Крестинский и посол Испанской Республики в СССР М. Паскуа. В акте говорилось, что на государственное хранение Наркомфином СССР получено золото, прибывшее из Испании, запакованное в 7800 ящиков стандартного типа общим весом 510 079529,3 гр. Один экземпляр составленного акта был передан испанскому правительству. После окончания гражданской войны он хранился у X. Негрина, а после его смерти был передан правительству Франко.

А теперь несколько слов о дальнейшей судьбе 510 тонн испанского золота, доставленного в Москву в ноябре 1936 года. Все оно, общей стоимостью 518 млн долларов, было израсходовано испанским правительством на закупку советского вооружения, обучение в СССР специалистов для Народной армии и оплату услуг советских военных советников к концу 1938 года. Все эти расходы оформлялись с точностью до грамма и полные данные о них хранятся в архиве МИД России. Есть они и в государственном архиве Испании. Другое дело, что в течение многих лет тема «испанского золота» была в СССР под запретом. Еще в 1937 году в Лондоне в Комитете по невмешательству в дела Испании делегации Германии и Италии попытались было поднять вопрос о местонахождении золотого запаса испанского банка. Но из Москвы на имя советского представителя И. Майского последовало указание «решительно возражать против обсуждения лондонским комитетом вопроса об испанском золоте», которое было беспрекословно выполнено. Поэтому есть все основания полагать, что домыслы о том, что СССР присвоил себе 3/4 золотого запаса Испании, доставленного в Москву в ноябре 1936 года, не соответствуют действительности. Но вот судьба остальной части испанского золота до сих пор неизвестна.