Для тех, кто хочет стать юристом или одобряет желания своих отпрысков в данной части.
Приведу публикацию почти полностью, поволю себе кое-что выделить:
Цитата:
Юристы – четвертые среди представителей разных профессий по количеству самоубийств, согласно данным Центра по контролю и профилактике заболеваний США. В мрачной статистике их опережают только стоматологи, фармацевты и врачи-терапевты. Эти данные согласуются с результатами исследования Американской психологической ассоциации, относящей юристов к категории риска, поскольку они в 3,6 раза более подвержены депрессии, чем средний американец.
Судя по всему, многие юристы действительно не счастливы в своей профессии. Исследование Американской ассоциации юристов (ABA) показывает, что 15-20% юристов США страдают алкоголизмом или наркоманией. 7 из 10 работников этой сферы в Калифорнии сказали, что поменяли бы профессию, если бы могли, выснил журнал Psychology Today.
Проблемы начинаются еще до того, как юристы получают лицензию и приступают к практике. Dave Nee Foundation, организация по борьбе с депрессией и суицидальными тенденциями среди американского населения, утверждает, что 27% студентов юридических вузов страдают депрессией после первого года обучения, 34% — после второго и 40% — к моменту окончания стандартного трехгодичного курса обучения. 96% учащихся подвержены стрессу, в то время как, например, у студентов-медиков этот показатель составляет около 70%. Между тем, по данным той же организации, 15% людей, обремененных клинической депрессией (одной из основных причин которой считается стресс), кончают жизнь самоубийством.
Для близких трагедия почти всегда становится неожиданностью. Финис Прайс-Третий, успешный юрист в штате Кентукки, уважаемый профессор права и счастливый семьянин, покончил с собой в возрасте 37 лет, сбросившись с большой высоты.
Юрист из Огайо Эрик Детерс нанял 58-летнего коллегу Гэри Ренкина в августе 2012 года, когда тот проходил курс лечения от депрессии. А через несколько месяцев Рэнкин повесился.
Джэй Динвидди был поставлен в тупик самоубийством своего отца Джима, юриста и бывшей звезды баскетбольной команды университета Кентукки.
58-летний Кен Джеймсон, штат Огайо, зарабатывал $600 000 в год в своей юридической фирме. Трое его детей благополучно реализовали себя в жизни, жена Бэтси говорила, что у них "исключительные отношения". "Никогда не думала, что овдовею в 58 лет, — говорит Бэтси Джеймсон. — Мы только открывали лучшую главу нашей жизни. Дети повзрослели, и с ними не было хлопот. У нас было много денег". Ее муж покончил с собой в мае 2011 после полугода борьбы с депрессией. По мнению вдовы, он был человеком, который контролировал в жизни все, заботился и о работе, и о семье.
Бывший адвокат Стив Энджел пишет о своей депрессии в блоге: "Меня зовут Стив Энджел, я не социолог и не работаю сейчас в юридическом учреждения. Я трудоголик, который, после семи лет в профессии выдохся, выгорел и потерял единственное, чего всегда хотел – быть юристом". Энджел думал о самоубийстве, когда стресс стал давить на него слишком сильно. Клиенты хотели знать, почему он не отвечает на звонки. Ассоциация адвокатов штата Оклахома предъявила ему дисциплинарное взыскание за то, что он не всегда был в состоянии представлять доверителей, уже заключивших с ним соглашение. Энджел проводил дни в постели, запершись дома, прячась от своих клиентов и от своей жизни. В итоге он добровольно отказался от адвокатской лицензии и стал исследователем в сфере права, а также начал изучать особенности депрессии в своей бывшей профессии. По его мнению, эта сфера притягивает трудоголиков, людей, которые по определению предрасположены к депрессии. Социологи и психологи не пришли к однозначным заключениям о том, можно ли считать юриспруденцию той особой сферой, в которой люди превращаются в самоубийц. В любой работе возможен стресс, переходящий в более серьезные психологические проблемы, просто в юриспруденции риск выше за счет некоторых ее особенностей.
Те, кто работает в области права, постоянно сталкиваются с задачами, которые требуется решить самым эффективным образом, не иначе. Это не просто специфика, предполагающая, что придется постоянно лавировать между различными законами и интересами, во взаимодействии с людьми, организациями и общественными институтами тоже постоянно возникают проблемы. Вся работа в итоге оказывается сплошной головоломкой. "У юриста всегда есть конфликт. Есть клиенты, есть коллеги-юристы, составляющие ему оппозицию, есть страховые компании, судьи, присяжные и профессиональные ассоциации, — говорит Эрик Детерс, который и сам сталкивался с дисциплинарными взысканиями. — Они [ассоциации юристов] берут любую мелочь и превращают ее в проблему".
Между тем юристу по определению положено самостоятельно разбираться со всеми возникающими сложностями. "Предполагается, что ты решаешь все проблемы, ты супермен, у тебя самого проблем быть не должно, — пишет Дэн Лукасик, который основал блог под названием "Юристы в депрессии" (Lawyers With Depression) после того, как сам стал погружаться в это состояние. — Люди считают, что если ты зарабатываешь кучу денег и у тебя есть специальность, то у тебя нет проблем".
И так считают не только сторонние наблюдатели, сами юристы часто разделяют это мнение. Они идут в юриспруденцию, уже имея в сознании сложившийся образ профессионала, для которого нет неразрешимых дилемм. Сохранить этот образ для себя и окружающих – часть их успеха. "Юристы склонны отгораживать себя от других, считать, что они могут сами справиться со своими сложностями", — говорит юрист Табита Хохшайд, чей друг и коллега — вышеупомянутый Кен Джеймсон — покончил с собой.
Тайгер Лэтхэм, доктор психологии, отмечает в статье для журнала Psychology Today, что каждый десятый работающий американец – юрист (подтверждения этой статистике найти не удалось. — "Право.Ru"). Отчасти, по мнению Лэтхэма, это объясняет статистику самоубийств в различных профессиях, отчасти — почему среди посетителей доктора нередко бывают работники правовой сферы. Как бы то ни было, у профессора было достаточно материала, чтобы изучить юриста с точки зрения психологии и заключить, что это, как правило, весьма амбициозная личность, постоянно стремящаяся к достижениям, перфекционист, который с трудом переносит неудачи и желает добиться беспрекословного успеха во всем как в карьере, так и в личной жизни. Один из клиентов Лэтхэма, юрист, признался: "Я потерял контроль над моим рабочим графиком, пока пытался обрести контроль над своей жизнью".
В юриспруденции каждый может рассчитывать только на себя. Еще одно подтверждение тому заключается в специфике профессии, а именно в ее состязательном характере. "Специальностей с повышенным уровнем стресса много, — говорит Иветт Хоуриган, управляющая программой содействия юристам в штате Кентукки. — Быть врачом — тоже стресс. Однако когда хирург идет делать операцию, к нему не подсылают другого врача с намерением убить пациента. Они [команда хирургов] знают, что делают одно дело. В юриспруденции, напротив, противостояние – часть игры". Такое положение вещей затрудняет сближение с коллегами. При переходе с одной работы на другую юрист может стать профессиональным противником своих прежних коллег и друзей. Таким образом, корпоративное общение тоже не всегда помогает восстановить душевное равновесие, причем здесь это бывает чаще, чем в других профессиональных областях.
График юристов, как правило, очень плотный, он оставляет мало времени на развлечения, общение с семьей и друзьями, на построение мировоззренческой основы, которая подменяется профессиональными ценностями. Но такая жизненная база недостаточно прочна. Судья Верховного суда Кентукки Билл Канингем утверждает, что некоторые юристы (он зовет их "идеалистами с разбитым сердцем") просто сдаются. "Они узнают, что правосудие не всегда торжествует, — рассказывает судья. — Невиновных оскорбляют и отправляют в тюрьму, виновные в ужасных преступлениях выходят на свободу (…). Они [юристы] начинают походить на боксеров, у которых к пятнадцатому раунду трясутся колени. Они продолжают наносить удары, но теряют цель, теряют надежду". Для тех, у кого работа становится центром жизненной идеологии, разочарование в правосудии может стать личным бедствием.
Все перечисленные противоречия превращаются в настоящее минное поле для юриста, вынуждая его делать каждый новый шаг очень осторожно, создавая постоянное ощущение опасности. Доктор Роберт Саполски, эксперт по заболеваниям, связанным со стрессом, поясняет: "При хроническом стрессе повторяющиеся сигналы об опасности включают повторяющиеся реакции бдительности. В какой-то момент возникает переработка этой бдительности, организм и психика приходят к заключению, что надо всегда быть настороже, даже в отсутствии стрессовых ситуаций. Так развивается состояние постоянного беспокойства". Если преодолеть стресс и справиться с беспокойством не получается, развивается ощущение беспомощности, причем даже тогда, когда человек вполне в силах решить проблему. В случае юристов, у человека при этом разрушается собственный образ сильной и самодостаточной личности, но просить о помощи извне он не готов. В такой безвыходной ситуации ничего, кроме самоубийства, ему не остается.
Для борьбы со стрессом, депрессией и суицидальными мыслями в США запускаются специальные программы, в фирмах работают отделы психологической помощи. Быть может, дальнейшие научные изыскания помогут точнее определять момент, когда человека уже ничего не отделяет от обдуманного шага за предел жизни. Заметить такой момент психологу или даже близким потенциального самоубийцы возможно далеко не всегда.
|
И не надо оправдываться, что так только в США, наборот, добавьте российский коэффициент.
|
