Открыть / закрыть содержимое
* * *
– Когда вы пришли в «Кубань», сколько времени игрокам не платили зарплату?
– Пару месяцев была задолженность. Многим пацанам надо отдать должное: несмотря ни на что, они хорошо тренировались. Владик Кулик, Ткачев, Игнатьев, Армаш, Шандао и все остальные – большие молодцы. Был бы другой коллектив, не справились бы.
– Но перед игрой с «Зенитом» команда чуть ли не бастовала.
– Там скорее разговоры были. Вот перед «Амкаром» – да. Некоторые, но не все, к сожалению, тренировались уже не очень хорошо. За два дня до «Амкара» пришло новое руководство, заплатило одну или две зарплаты. Но это было уже перед самим матчем, буквально две тренировки оставалось. А до этого-то тренировались восемь дней без огня.
– Как началась история с Павлюченко?
– Я и не думал даже, что эта история дальше пойдет, что она в прессе окажется. На теоретическом занятии делал замечание Селезневу по игре с «Ростовом». Показал характерный момент, когда он не очень хорошо пошел в единоборство, там надо было более агрессивно. Тут Рома Павлюченко встает и говорит: «А что ему надо было сделать, голову кому-то оторвать?» Что-то такое, в общем. Я говорю: «Ром, подожди, не с тобой сейчас, мы с ним обсуждаем». И что-то Рому понесло: «Вам вообще ничего никогда не докажешь, вы не правы!» Я попросил его выйти и не мешать занятию. Он спокойно встал и вышел. Мы собрались с тренерами и решили отправить его в дубль для профилактики. Я вообще Рому знаю с детства, со Ставрополя. Он нормальный парень, но что-то его перемкнуло. История с Селезневым и Павлюченко – это обычный рабочий момент, никто о нем не должен был узнавать.
– Аршавин не показывал характер?
– Он тоже хороший парень, только весь в травмах. Когда поехали в Мордовию, сделали ему анализ крови. По какому-то показателю существует норма: около 300. А у Аршавина этот показатель был 8 тысяч! То есть ему нельзя было двигаться, надо было лечиться. Я ему говорю: «Андрей, в Мордовию не лети, порвешься». Он отвечает: «Нет, хочу помочь команде». У нас тогда народу мало было, почти без замен. Я его выпустил на 15 минут правым защитником, он в подкатах начал стелиться и порвался.
Сборы Аршавин у меня проходил без травм. Правда, перед ними у него были проблемы с весом. Видимо, силы воли ему особо не хватало, любил он покушать. Мы ему давали диету, он начал сбрасывать и набирать форму. Вообще Аршавин абсолютно без каких-либо понтов. Конечно, уровень самооценки у него высокий, но это в хорошем смысле. Пытался на поле молодых футболистов учить, советовал им постоянно, как и где лучше сыграть. Я у него заметил тренерские задатки.
– Ваши бывшие футболисты жалуются, что вы заставляли их много приседать со штангой.
– Большинство моих футболистов всегда понимали, зачем нужна штанга. Но были индивидуумы, которые считали, что им это не надо.
Во-первых, при чем здесь я? Атлетическую работу в футболе разработал господин Верхошанский, который мне преподавал в высшей школе тренеров и был консультантом всех сборных Италии по футболу. Когда ездили в Италию получать лицензию и спрашивали Липпи, почему там футболисты такие мощные, он ответил: «А что вы меня спрашиваете? Это ваши – Лобановский, Верхошанский – мы у них учились».
Во-вторых, уровень силы мышц и взрыва невозможно развить без приседов с большими весами. Штангисты, например, прыгают на высоту два метра, потому что взрыв сумасшедший. Футбол – это спринты от трех до восьми секунд, а не просто бег двенадцать километров. Чтобы опередить соперника на 20 сантиметров, нужен взрыв. Без силовой работы взрыва не будет. Криштиану Роналду в пиковом недельном цикле работает с весом в 20 тонн, если суммировать все веса, которые он поднимает и с которыми приседает. У Роналду три тренировки на присед в неделю. Для него присесть со 100 кг – это тьфу. А у нас это считается ох каким показателем. Роберто Карлос вообще мог приседать с весом под 200 кг.
Сборная СССР всегда была физически мощной командой. Мы даже конспекты «Торпедо» находили 1966 года, где было написано, что они иногда по 6 тонн за тренировку садились. Сегодня мы перестали много тренироваться, наши футболисты побегают для аппетита – и все. Физически мы отстаем, нас топчут в Европе. И не надо говорить, что я перегружал кого-то приседом. На первом сборе было всего шесть таких тренировок, а одна тренировка проводилась в соревновательном недельном цикле. Так что ... [нечего болтать].
– Вы говорили, что никогда так не стрессовали, как в «Кубани». О чем речь?
– Финансовая проблема – раз, ограниченность состава – два. Что такое футбол? Это взаимодействие. Почему в СССР все команды были сильные? Потому что переходы крайне редко случались. Либо рвачи какие-нибудь были, либо ЦК Партии решило. Люди вместе долго играли, друг друга чувствовали. А в «Кубани» неделю тренируешься, где-то выстоял, кого-то обыграл. Вдруг кто-нибудь сломался – и все, играть некому. Начинаешь ставить пацанов молодых – Якубу 18-летнего – он пашет, работает, но креатива командного нет, кайфа от игры нет. Начинаешь сидеть, думать, придумывать. Но и в этом можно найти плюс: мозги все это время напряжены были.
– Задолго до вас Софербий Ешугов использовал в «Кубани» три схемы: «Подсолнух», «Скрепка» и «Капкан». У вас тоже было изобретение – «Трансформер».
– Я такое слово выбрал, потому что моя схема (2+3+3+2) трансформируется. Но когда состав меняется постоянно, трудно ее довести до совершенства. Майорович вышел играть против «Спартака» на позиции левого инсайда. Мальчик из дубля, первый раз в жизни в премьер-лиге, первый раз в жизни со «Спартаком» и первый раз в жизни левым инсайдом. Его гол, кстати, не случайность, это было наиграно. «Спартак» играл в обороне высоко и в линию, мы на этом их поймали и в первой игре. То же самое – два выхода один на один было. С «Локомотивом», например, Дима (Аленичев – «Матч ТВ») перестроился, сыграл в зону и компактнее – сразу на ноль.
– «Кубань» – единственная команда премьер-лиги, у которой нет доступа к статистке от InStat. Это действительно большая проблема?
– Конечно, проблема. Я просил, но мне говорили, что денег нет. Статистику эту до сих пор не купили. Я даже коллег просил поделиться, а они не могут – по нам не получают информацию. Для меня эта статистика очень важна, особенно спринты и рывки. В донецком «Металлурге» у меня играли два инсайда. У одного 600 метров рывков, у другого – 200. Показываешь цифры и говоришь второму, что надо лучше работать. Хотя некоторые вещи даже InStat не считает. Например, количество действий в нашей штрафной и в штрафной соперника. Или мощные пробегания с мячом более 10 метров. «Барселона» делает их 55 раз за игру, у меня – 15-20. Хотел еще с Фелипе Сантаной поговорить про Клоппа. Даже договорился с ним: «Давай посидим с тобой, про Клоппа мне расскажешь». Он сказал, что с удовольствием, но, к сожалению, не успели.
– Остаться в «Кубани» вы не могли?
– Я понимал, что уходит Олег Артушевич Мкртчан. У нас с ним были совместные большие задачи по «Кубани». Сейчас пришли молодые ребята, я для себя будущего в клубе не увидел. За спиной разговоры всякие, что будут кого-то менять. Зачем мне это надо, я не мальчик же. А вторая причина – перестал получать удовольствие от футбола. Я устал постоянно в составе что-то встраивать и перестраивать. За эти восемь месяцев выжат как лимон.
* * *