[Леонид]

Продолжение:
Заходит ко мне в кабинет мужчина лет 45, невысокий, светловолосый, голубоглазый - копия Есенин. Представляется: Владимир Владимирович Кутузов. 35 лет назад к народному судье можно было прийти в любой момент, даже не в приёмные часы. Никаких судебных приставов на входе, проверки документов и досмотра посетителей, предварительной записи, короче, тоталитаризм, демократии тогда не было, от слова совсем. Мне как раз передали дело о разделе дачи Сергея Есенина.
Внук заявил, что его мама Есенина Татьяна Сергеевна доверила ему ведение дела. Ну я приготовился выслушивать его просьбы, жалобы на дядю Константина Сергеевича - известного футбольного статистика, очень часто угадывавшего счёт и даже в какие ворота забьют гол. Но вместо того, чтобы рассказать, что дядя не пускает его и маму в дом с момента эвакуации: более 40 лет они не могут пользоваться половиной дачи принадлежащей маме. Внук начал рассказывать о дедушке. Да с такой любовью и вдохновением, что я не мог его остановить. Говорил о том, как Сергей Александрович любил свою дочь Таню, которая была очень похожа на отца. Вот к Косте относился не очень, даже в роддом не пришёл посмотреть на сына. А узнав, что он чёрненький, сказал, что Есенины чёрными не бывают. Дело в том, что тогда он уже не жил с Зинаидой Райх.
Но тем не менее фотографию обоих детей всегда носил с собой и высылал им деньги. Собеседник также рассказал, что дачу по доверенности от деда купили на первый большой гонорар, перед тем как уехать с А. Дункан за границу. Рассмотрение дела несколько раз откладывалось и всегда внук приходил с очередным рассказом о своём великом дедушке. Доходило до того, что мы однажды вместе ходили в столовую и там всё продолжалось. Слушая внука, я вспоминал своё детство и оказалось, что у нас много общего. И Сергея Александровича и меня воспитывали дедушка с бабушкой, совершенно одинаково мы учились плавать, только Есенина с лодки бросали в речку дяди, а меня старшие двоюродные братья, на лошади без уздечки, работа с детства на земле. Может я не был таким озорным. Вообще я проникся большим уважением к внуку, который так сильно любил своего деда. Видимо, п. ч. я к своему относился точно так же.
Через много лет, когда появилось достаточно времени, и я серьёзно начал читать Есенина, то сразу же обратил внимание на то, что Есенин совершенно прав, когда говорит о духовности русских людей. Вот из своего детства отчётливо помню: Телок в хате на соломе, керосиновая лампа на столе и мама читает неграмотным дедушке и бабушке "Тихий Дон". А дед вдохновенно комментирует: Правильно написано, наша армия Брусилова действительно стояла перед дивизией Каледина, где воевал Гришка Мелехов. Я тогда удивлялся: со времени Первой мировой прошло более 40 лет, а дед помнит многих по фамилиям, рассказывает в таких деталях, которые трудно запомнить, да ещё и очень красочно, соседи заслушивались. Вот и пойми ты русских людей, после войны самое тяжёлое время, хотя старикам было за 70 лет, работали много: огород гектар, сад, те же коровы, а всё туда же, культуру им подавай. Да, загадочна русская душа. Но Есенин её понял и талантливо раскрыл в своих произведениях.

В Балашихе много раз хотели открыть музей Есенина, но так как сам Есенин ни разу на даче не был, то этот вариант не прошёл. Потом я узнал другую версию: Уже после смерти Есенина, Зинаида Райх купила дачу на гонорар за 4-х томник. Дети были наследниками и дачу оформили на них. В деле была справка БТИ. Собственники: Татьяна и Константин и дробь 1/1, такого я больше никогда не видел. И каково же было моё удивление, когда в перестроечном Огоньке на развороте я увидел фото дачи и подпись: Дача Мейерхольда. До сих пор не пойму для чего надо было это делать. Ну жил там Мейерхольд, но собственником никогда не был.

Видимо, Сергей Есенин не зря говорил, что Есенины чёрненькими не бывают. Константин Сергеевич всячески затягивал рассмотрение дела, постоянно не являлся в суд. А однажды пришла его дочь Марина, тоже чёрненькая и с порога заявила, что я писательница и если не в мою пользу будет решение, то натравлю на Вас писателей и т. д.
Но она же не знала, что я с Кубани и со мной так нельзя разговаривать. Разозлили меня крепко, впервые я плюнул на Гражданский процессуальный Кодекс и рассмотрел дело без ответчика, присудив самую хорошую южную часть дачи Татьяне Сергеевне. Потом были жалобы. Но я уже был избран председателем соседнего городского народного суда.