Энко, там еще продолжение было:
- Слышал, одна из ваших целей в карьере - тренировать сборную Румынии?
- Когда я только начал тренировать, сказал, что однажды было бы здорово возглавить, во-первых, "Стяуа" из Бухареста. Я родился в "Стяуа"! С 9 лет до 24 провел в этой команде - и не просто в ней играл, а яростно болел за нее по всем видам спорта. Во-вторых, хотелось бы поработать со сборной, за которую я выступал в течение 12 лет, и с немалым успехом - играл на двух чемпионатах мира и двух первенствах Европы. Мы были очень хорошей командой, регулярно выходили из группы и добились многого (на ЧМ-94 сборная Румынии с Петреску в составе дошла до четвертьфинала, а на ЧМ-98 и Euro-2000 вышла из группы. - Прим. И.Р.). В-третьих, "Челси", в котором я играл пять лет и который очень люблю. Я признался, что если мне доведется поработать хотя бы с одной из трех этих команд, то смогу сказать, что мечта сбылась.
- И когда, по-вашему, это может произойти?
- Уже могло! У меня было две возможности возглавить "Стяуа". Но оба раза сказал: "Нет". Потому что моменты, когда мне это предлагали, были несвоевременными.
- То есть?
- Первый раз это было сразу после бухарестского "Рапида". Я как тренер еще был слишком молод и сказал, что для такой ответственной миссии, как работа со "Стяуа", мне нужно еще набраться опыта. А второй раз был в прошлом году, когда я уже трудился в "Кубани". Борьба за выход в премьер-лигу в тот момент была в разгаре, и я не мог подвести людей, которые оказали мне доверие. Мой ответ "Стяуа" был таким: "Я должен уважать контракт, который у меня есть в России".
- После окончания сезона предложения уже не последовало?
- Предлагали возглавить не "Стяуа", а ряд других больших румынских клубов, а также команды из других стран. Но я счастлив в Краснодаре, моей семье комфортно там жить, а мне - работать, у меня хороший контракт. И мой ответ был таким же, как несколькими месяцами ранее "Стяуа": "Я должен уважать свои договоренности с российским клубом".
- В прошлом году вас признали лучшим тренером Румынии, несмотря на то, что вы победили в первом российском дивизионе, а, к примеру, Мирча Луческу выиграл чемпионат Украины и вышел в плей-офф Лиги чемпионов. Как можете это объяснить?
- Не знаю - ведь не я же выбирал! Но это звание присуждают мне третий год подряд. Возможно, Луческу-старший сейчас настолько большой тренер, что ему можно вручать приз лучшему каждый год, и кто-то руководствовался именно этим. Может быть, другие румынские специалисты, по мнению выбиравших, не отличились в 2010-м серьезными достижениями. А мне - опять же, на их взгляд, удалось проделать хорошую работу с "Кубанью", в первый же год выведя ее в российскую премьер-лигу. Ну и еще одно. В предыдущие два года я выигрывал приз, и, возможно, ко мне в этой роли просто привыкли! (Смеется.)
- А кто определяет владельца приза?
- Пресса и болельщики.
- Какие отношения связывают вас с известными коллегами-соотечественниками - тем же Луческу, Георге Хаджи?
- С Хаджи мы друзья. С Луческу у нас личных отношений нет: можно сказать, что я уважаю его на расстоянии. Мы никогда не работали вместе, а вот его сын - мой друг, мы постоянно в контакте. Но не с отцом.
ГОЛ ВТОРОМУ ОТЦУ
- Правда ли, что когда в середине 90-х Гленн Ходдл пригласил вас из "Дженоа" в "Челси", то ему пришлось выдержать серьезное давление со стороны сомневавшихся боссов лондонского клуба? А все дело было в том, что одна нога у вас чуть короче другой - как у Гарринчи?
- Не совсем. Проблема была, но она заключалась в моей спине, которая была не слишком здоровой. После обследования врач "Челси" сказал, что, может быть, не следует заключать со мной контракт - это рискованно. Но Ходдл в "Челси" стал моим вторым отцом, и он настоял на том, чтобы соглашение было подписано. И я всегда чувствовал поддержку этого человека, за что всегда буду ему благодарен.
- В 98-м ваша благодарность выразилась в победном голе, который вы на чемпионате мира во Франции забили в матче группового турнира Румыния - Англия. А британцев возглавлял как раз Ходдл...
- О да! Во мне тогда боролись два полярных чувства - счастье за свою страну и печаль за Ходдла. И я не могу сказать, что первое полностью затмило второе - так много этот тренер для меня сделал.
- Как Ходдл отреагировал на ваш гол?
- Он пришел к нам в автобус после игры! Я был просто изумлен. А еще больше меня потрясло, когда при всех Ходдл поцеловал меня и сказал: "Браво. Молодец. Удачи тебе!" А я... извинился. Ответил ему: "Это моя работа - забивать за Румынию".
- Учитывая, что тогда вы играли в "Челси", после возвращения в Англию не получали в свой адрес никаких угроз?
- Нет. Возможно, потому, что, несмотря на поражение, англичане вышли из группы, а потом встретились с Аргентиной. В том матче удалили Дэвида Бекхэма, и вот у него были в связи с этим большие проблемы. Все говорили только о нем, а мой гол тут же отошел на дальний план.
- Четырьмя годами ранее вы не забили один из послематчевых пенальти в ворота Швеции - и румынская сборная не вышла в полуфинал ЧМ-94. Та неудача до сих пор в вашем сердце?
- Я ее переживал очень, очень долго, переигрывал в голове тот удар снова и снова. И по-прежнему жалею о случившемся. Но все-таки с тех пор прошло уже много лет.
- Не осталось чувства, что тогда вы что-то задолжали своей стране, и с этим долгом еще предстоит расплатиться?
- (Жестко.) Нет. Считаю, что отдал своей стране многое. Отдавался каждой игре за сборную на сто процентов и провел очень много таких игр. Между прочим, я единственный румын, который забивал голы на двух чемпионатах мира! При этом будучи защитником, а не нападающим. Это для меня значит многое.
ВИАЛЛИ СКАЗАЛ: "ТЕПЕРЬ Я - ТРЕНЕР. МЫ БОЛЬШЕ НЕ ДРУЗЬЯ"
- Слышал, что во время своей работы в "Унире", после победы в Глазго над "Рейнджерс" в Лиге чемпионов - 4:1, вы здорово спровоцировали своих игроков...
- (Улыбается.) Было дело. Я боялся за них, за их психологию после такого матча. Опасался, что после одной победы они решат, что слишком хороши, и сказал им: "Больше в этой Лиге чемпионов вы не наберете ни одного очка". Ход сработал - мы взяли еще четыре, что было для нашей команды очень хорошо.
- На мой взгляд, вы поступили в стиле Жозе Моуринью.
- Он слишком большой тренер, чтобы я мог сказать, что сделал что-то в его стиле. По моему мнению, Моуринью уникален. Другого такого нет.
- Считаете его на сегодня лучшим в мире?
- Если посмотреть на результаты на данный момент, конечно, лучший - Гвардьола. Но для меня сильнейший тренер мира - Моуринью.
- Благодаря вашему авторитету в "Челси", знаю, вы ездили на стажировку в лондонский клуб и к Моуринью, и - в нынешнее межсезонье - к Карло Анчелотти, с которыми не только работали, но и ужинали. Как они вас принимали?
- Конечно, они знали, что я играл за "Челси", видели меня в деле. Оба отнеслись с уважением, охотно общались. Я спрашивал, они давали советы. Но оба сказали: "В тренерской профессии решать все равно тебе. Ты должен быть самим собой и делать то, в чем ты убежден. Никто, каким бы авторитетом он ни обладал, не будет принимать правильные решения за тебя". После бесед с ними я лишний раз убедился: футбол - не наука. Там дважды два - четыре. В футболе - нет.
- Алекса Фергюсона, Арсена Венгера лично тоже знаете?
- Конечно. Мы встречались в швейцарском Ньоне, где периодически общаются европейские тренеры. С Венгером знакомы с еще более ранних времен. А Фергюсон помнит, сколько голов я забил его "МЮ". Мы обыгрывали его столько раз! Однажды - даже 5:0. И он этого не забыл.
- А кого-то из наших тренеров, приезжая работать сюда, знали?
- Лобановского, Газзаева, Семина. Много раз видел матчи их команд по телевидению.
- В "Челси" вам довелось столкнуться с уникальным явлением - играющими главными тренерами. Таковыми были и Ходдл, и Руд Гуллит, и Джанлука Виалли. Как складывались ваши отношения с такими вот полуигроками-полутренерами?
- О Ходдле я уже говорил. Гуллит был моим другом, когда только играл, и остался таковым, когда возглавил "Челси". Это фантастический человек! А вот с Виалли получилась совсем другая история. Когда мы были товарищами по команде, то дружили. Но когда его назначили тренером, он вдруг сказал: "Теперь я - тренер и не могу разговаривать с тобой".
Но это невозможно! Когда я - твой товарищ, а потом становлюсь тренером и тут же говорю, что мы больше не друзья... Такое отношение, такой подход к людям неправилен, он не может срабатывать. Это была его ошибка. Он мог сказать мне: "Мы по-прежнему друзья, но на поле я - тренер, и ты так же, как и все остальные, выполняешь мои требования". Вот это я воспринял бы абсолютно нормально, поскольку всегда был профессионалом.
Одно дело, если бы мы никогда не играли вместе. Но тут оказалось, что человеческие отношения приносятся в жертву статусу. Добиться успеха, тем более - стабильного, с таким подходом, убежден, нельзя. Тем более что подобное случилось у Виалли не только со мной, но и со многими другими игроками.
|