"Не думаю, что он попал бы в этот большой бизнес, если бы не моя поддержка, – продолжает Черной. – Я познакомил его с людьми на Западе и в России. Я защищал его от нападок. Я доказал, что он из тех, кто может вести бизнес и развивать компанию".
Дерипаска, если верить Черному, твердо решил прорваться на самый верх, и потому вскоре после того, как в президентском кресле Ельцина сменил Путин, магнат потребовал от Черного выйти из бизнеса.
К тому моменту репутация Черного была запятнана: Анатолий Куликов, в конце 1990-х занимавший пост министра внутренних дел, упомянул его имя в связи с организованной преступностью. То же самое часто сообщалось в прессе. Черной говорит, что это была всего лишь тактика его врагов, направленная на то, чтобы замарать его имя вытолкнуть из бизнеса. Ничего так и не было доказано, подчеркивает он, но добавляет: этих обвинений хватило, чтобы Дерипаска попытался выкупить его долю.
Дерипаска вырос в исконно казачьей станице в Краснодарском крае на юге России, где жил с дедушкой и бабушкой: мать отдала его им на воспитание еще маленьким. Отец Дерипаски умер, когда он был еще ребенком. Когда старики ушли из жизни, государство захватило их дом в рамках программы по упразднению казацких поселений.
По словам Дерипаски, он семь лет кочевал от одного родственника к другому, пока мать не вернулась, после чего они поселились в городе неподалеку. Но времена в казачьей станице, когда он не имел своего угла, оставили в его душе прочный след.
"Мы российские казаки. Мы всегда готовы воевать, – говорит он. – Установка такая: надо уметь справляться с проблемами и с любой ситуацией. Идея в том, что трудности – это еще не катастрофа. Если случится наводнение, просто иди и борись с ним. Решай проблему".
По-видимому, Дерипаска так хорошо отточил свое умение решать проблемы, что смог поступить на физический факультет МГУ, где он собирался изучать квантовую механику. Но, прежде чем он смог приступить к занятиям, его призвали на военную службу и направили в ракетные войска, на базу в голой степи у китайской границы.
Ко времени, когда он вернулся в университет, Советский Союз находился на грани распада, и внезапно открылись другие перспективы помимо научной работы. Дерипаска пришел на московскую сырьевую биржу и обнаружил, что в условиях либерализации цен и бешеной инфляции арбитражные операции могут давать прямо-таки астрономическую прибыль. Вскоре стало ясно, что самое блестящее будущее – у торговли алюминием. В то время тонна алюминия стоила в России около 70 долларов, а на международных биржах ее можно было продать за 1600.
В отличие от западных групп компаний, которые до того работали с советскими министерствами, фирма Черного "Транс-Коммодитиз" вручала чиновникам деньги наличными, как вспоминает Черной о первых бартерных сделках, когда они выменивали уголь на автомобили, а затем переключились и на алюминий. Вместо того чтобы появиться с бутылкой виски и блоком сигарет Marlboro, как делали западные бизнесмены, "мы приходили с деньгами", говорит Черной.
В те времена, по словам Черного, "ничто не запрещалось (...) Лазеек в законах было полно (...) Я был вне системы, но никогда не переходил грань, за которой начиналась противозаконная деятельность".
К 1994 году, когда акции алюминиевых предприятий страны поступили в продажу, 25-летний Дерипаска обратился в "Трансуорлд" – компанию по торговле алюминием, совладельцами которой были Лев Черной (младший брат Михаила), а также Дэвид и Саймон Рейбены из Лондона. Дерипаска хотел стать генеральным директором Саянского алюминиевого завода в Сибири, держателем акций которого была компания.
Дело пошло, и до 1997 года Дерипаска работал с "Трансуорлдом". Сотрудничество с этой компанией было "единственным способом для того, чтобы торговать" и получать доступ к дешевым кредитам. "В то время они контролировали все поставки сырья". В период, когда отрасль раздирали конфликты, Дерипаска держался в стороне. Но, когда на Саянский завод было совершено крупное нападение и его коммерческого директора серьезно ранили, Дерипаска, по его собственным словам, дал сдачи: "уничтожил" группировку, стоявшую за нападением, и укрепил связи с местными правоохранительными органами.
Однако Дерипаска и другие менеджеры устали от господства "Трансуорлда" и захотели побольше вложить в развитие бизнеса: "Эти люди делали вид, что во всем участвуют, что помогают строить бизнес. Но они находились в Израиле, в Лондоне. Что оттуда сделаешь? Мы почувствовали, что не можем просто высасывать все ресурсы из страны".
Черной, со своей стороны, говорит, что вкладывал деньги в отечественную промышленность вместе с Дерипаской и поддержал его решение отделиться от "Трансуорлда" и установить контроль над ключевыми поставщиками сырья, особенно глинозема. Дерипаска, со своей стороны, утверждает, что сделал все это в одиночку и, расширяя свои владения, создал "Сибирский Алюминий" ("Сибал").
В 2000 году владельцы "Трансуорлда" продали свои акции Абрамовичу, владельцу нефтяной компании "Сибнефть". Постепенно другие акционеры алюминиевых заводов продавали акции либо Абрамовичу, либо Дерипаске. Абрамович согласился объединить свои активы с "С*****м" Дерипаски и образовать "Русал", а затем постепенно избавлялся от своих акций. Так Дерипаска, контролировавший в то время более 70% производства алюминия в России, получил в собственность дополнительные активы.
В этот момент Дерипаска и Черной разорвали партнерские отношения, согласно информации, предоставленной "Русалом" в Европейский банк реконструкции и развития и Международную финансовую корпорацию Всемирного Банка, а также сведениям, которые сам Черной сообщил российской прессе.
Согласно сделке, 17,5% акций "Сибала", принадлежавшие Черному, были выкуплены за 250 млн долларов. Однако теперь Черной уверяет, что это была лишь первая стадия договоренности, ибо он, Черной, владел 50% "Сибала", а Дерипаска должен был все эти акции выкупить.
После диверсификации в другие отрасли холдинг Дерипаски "Базовый элемент" работает в таких сферах, как торговля лесом, страховое дело, банковское дело, горнодобывающая промышленность, аэропорты, строительство и производство автомобилей; за прошлый год его доходы составили 18,5 млрд долларов.
"Мы пытаемся уйти от принципа чистой скупки и продажи", – принципа, которым, по словам Дерипаски, российская деловая элита, не заглядывающая далеко вперед, грешит с 1990-х годов. "Пришло время восстанавливать производство", – отмечает он и заявляет, что хочет вкладывать до 3 млрд долларов в год в восстановление страны. Вкладывать больше, по его словам, невозможно, поскольку не хватает менеджеров для руководства практической работой.
Новые мантры организации производственного процесса – перечисленные на стенде у входа на завод и включающие положение "Самое ценное – это люди", повлекли за собой рост производительности труда, особенно на ГАЗе, втором по величине автомобильном заводе в России.
Дерипаска держится в стороне от политики и говорит, что безразличен к своему имиджу в обществе – хотя недовольство огромными капиталами олигархов свойственно большинству жителей страны и многим из сторонников жесткого курса в администрации Путина.
При Путине Кремль отправил за решетку или заставил эмигрировать ряд самых заметных олигархов 1990-х годов. Особенно ярким было дело против Михаила Ходорковского, владельца ЮКОСа, который проведет, как минимум, 8 лет в сибирской исправительной колонии за мошенничество и уклонение от уплаты налогов, тогда как его компания перешла в собственность государства. Стараясь исправить то, что было допущено в 1990-е годы, Кремль укрепил свой контроль и над другими компаниями типа производителя автомобилей "АвтоВаз" и производителя титана "Ависмы".
Может быть, правы те, кто считает лондонское IPO "Русала" способом защититься от Кремля, отразив его попытки по поглощению? Дерипаска отвечает так: прежде всего, лично его IPO не интересует – как он дает понять, инициатива исходит от других акционеров "Русала". "Продать "Русал" и что купить? – вопрошает он. – Из всех хороших компаний мира, которые сейчас можно купить, лишь около 250 будут существовать через 75 лет".
Более того, в отличие от владельцев ЮКОСа, он будет готов в любой момент передать "Русал" назад государству, заявляет Дерипаска. Если государство скажет, что мы должны от него отказаться, мы откажемся, утверждает он. "Я не отделяю себя от государства. У меня нет никаких иных интересов. Мне незачем оправдываться. Я ничего не стыжусь, мне не нужно прятаться. Мне лично интересно просто развивать компанию в долгосрочной перспективе". По поводу своей бурной карьеры Дерипаска говорит: "История рассудит".
"Мне повезло, – добавляет он. – Считайте, что все с неба свалилось".
|