Да уж предатор поражает, нам бы больше таких людей в России. Но не ценят у нас таланты.
Вот вам накалякал из учебника Кубановедение за 9 класс Екатеринодарской школы 2007 года.
То что написано для наших деток нужно чувствовать душой, что только единицы в Екатеринодаре и я в этом сомневаюсь поддержали урода Полуяна и Красную власть на Кубани. 99,9% населения Кубани были против красных оккупантов. Этого добра в поисковиках не надо искать, вот он в наших учебниках. Значит вывод, Толич ты очень плохо и плохо учился. Даже видно в такой допущенной книге как железный поток Серафимовича о смердящей голытьбе донбасской и новороссийской и как её встерчала Кубань как инородное тело.
Итак первый пэйст.
После свержения самодержавия лишь в Черноморье наблюдался общероссийский вариант "двоевластия". На Кубани ведущую роль играли сословные казачьи органы - Рада, атаман и правительство. А. И. Деникин назвал эту ситуацию "троевластием".В ноябре 1917 - январе 1918 г. В Черноморье, затем на Кубани устанавливались советская власть. Красногвардейские отряды безуспешно пытались в конце января овладеть Екатеринодаром. После прибытия с фронта революционных частей в Армавире 14-18.02.1918 г. состоялся I съезд Советов во главе с Я.В. Полуяном, провозгласивший советскую власть на всей территории Кубани. Через месяц Екатеринодар был занят красными. Изгнанные Рада и правительство с отрядом генерала Петровского пристали к войсками Корнилова, выступившего из Ростова-на-Дону в I Кубанский ("Ледяной") поход. Но штурм столицы Кубани закончился гибелью Л.Г. Корнилова. Деникин увел Добровольческую армию в Сальские степи.Немногочисленный рабочий класс и иногороднее крестьянство приветствовали первые шаги советской власти. Но упразднение сословий, передел земли и реквизиции продовольствия ударили по интересам казачества, которое поддержало генерала Деникина, возглавившего II Кубанский поход добровольцев в августе 1918-го. Он въехал в Екатеринодар на белом коне, а части красной таманской армии оказались отрезанными и в течение месяца с боями пробивались вдоль Черноморского побережья ("Железный поток") до соединения с Северо-Кавказской армией.С апреля 1917 г. по март 1920 г. (с полугодовым перерывом) у власти на Кубани находилось казачье правительство, выбравшее свой, третий путь. Противоборство Рады с командованием Белой армии стоило жизни ее председателю Н.С. Рябоволу. Попытка Кубани вступить в Лигу Наций закончилась разгоном Рады. После этого началось массовое дезертирство кубанцев с деникинского фронта.С начала 1920 г. дальнейшая судьба Кубани решалась на внешнем фронте. Красная армия совместно с окрепшими красно-зелеными отрядами (до 12 тыс. чел.), преобразованными в Красную армию Черноморья, освобождали города и станицы. С капитуляцией 40-тысячной армии белых 27.03.1920 г. в районе Новороссийска гражданская война в Кубано-Черноморье завершилась, унеся более 300 тыс. человеческих жизней. Попытки Врангеля в августе - сентябре 1920 г. высадить десант и развить новое наступление окончились провалом.
Что здесь не написанно точно про третий путь, как стыдливо пишет учебник истории, третий путь это полное отделение от России. Раз нет империи нет и единого государства. Есть сброд, какой есть и сейчас. Значит нам детям наших отцов нужно воплощать этот третий путь в жизнь, такова воля предков.
Итак что же пишет в допущенной к печати Красными книги Серафимовича.
Второй пэйст, читать внимательно.
В неоглядно-знойных облаках пыли, задыхаясь, потонули станичные сады,
улицы, хаты, плетни, и лишь остро выглядывают верхушки пирамидальных
тополей.
Отовсюду многоголосо несется говор, гул, собачий лай, лошадиное ржанье,
лязг железа, детский плач, густая матерная брань, бабьи переклики,
охриплые забубенные песни под пьяную гармонику. Как будто громадный
невиданный улей, потерявший матку, разноголосо-растерянно гудит нестройным
больным гудом.
Эта безграничная горячая муть поглотила и степь до самых ветряков на
кургане, - и там несмолкаемо-тысячеголосое царство.
Только пенисто-клокочущую реку холодной горной воды, что кипуче несется
за станицей, не в силах покрыть удушливые облака. Вдали за рекой синеющими
громадами загораживают полнеба горы.
Удивленно плавают в сверкающем зное, прислушиваясь, рыжие степные
разбойники-коршуны, поворачивая кривые носы, и ничего не могут разобрать -
не было еще такого.
Не то это ярмарка. Но отчего же нигде ни палаток, ни торговцев, ни
наваленных товаров?
Не то - табор переселенцев. Но откуда же тут орудия, зарядные ящики,
двуколки, составленные винтовки?
Не то - армия. Но почему же со всех сторон плачут дети; на винтовках
сохнут пеленки; к орудиям подвешены люльки; молодайки кормят грудью;
вместе с артиллерийскими лошадьми жуют сено коровы, и загорелые бабы,
девки подвешивают котелки с пшеном и салом над пахуче-дымящимися кизяками.
Смутно, неясно, запыленно, нестройно; перепутано гамом, шумом,
невероятной разноголосицей.
В станице только казачки, старухи, дети. Казаков ни одного, как
провалились. Казачки поглядывают в хатах в оконца на содом и гоморру,
разлившиеся по широким, закутанным облаками пыли улицам и переулкам:
- Щоб вам повылазило!
|