[Герман]

Нашел в сети. Гном улыбнется, наверное. И Буффон тоже.

Графинчик вдохновения
Антигон
Скажу без преувеличения, творчество без искорки – это не творчество. Вот меня постоянно спрашивают, почему все мои «Филантропии» начинаются с оборота «скажу без преувеличения». Отвечаю: это все, что я могу написать на автомате, без вдохновения. Потом я крепко задумываюсь. Что писать дальше, решительно непонятно. И тогда я зову на помощь моего стеклянного друга. Глядя в его радужную, искрящуюся вдохновением глубину, я чувствую, что вновь готов творить и нравственно возрождаться.
Для начала я выпиваю стаканов семь, чтобы слегка приободриться. Творческий процесс запускается. Он становится все более интенсивным, и я уже не в силах ему противостоять. В голове взрываются фейерверки идей, бушует торнадо замыслов, мысли становятся все глубже, выпуклее, заостреннее и сами просятся на бумагу. К сожалению, к этому времени я уже не в силах пошевелить рукой и могу лишь вяло реагировать на двух лжегастарбайтеров из Древней Греции – Алкея и Тиртея, которые, матерясь, пишут за меня «Филантропию». В отместку они выставляют меня в моих собственных статьях алкоголиком. Так вот, если из моей очередной статьи следует, что я злоупотребляю дружбой со своим графинчиком, – знайте, что эту статью писал не я, а мои коллеги, склонные к лжепреувеличениям. А я в это время был уже пьян и не мог помешать проказникам, порочащим мое имя.
Но не только в журналистике требуется вдохновение. Скажем, шахматы – это тоже, без сомнения, творческий процесс. Поэтому многие шахматисты перед игрой вдохновляются, невзирая на риск оказаться в ситуации, дающей простор для в корне ошибочных лжетрактовок. Вот недавно русский гроссмейстер Владислав Ткачев, выступая за Францию на турнире в Калькутте, уснул на 11-м ходу поединка с индийским шахматистом Правином Кумаром. По словам очевидцев, в начале партии пьяный шахматист с трудом сидел на стуле, а затем задремал, положив голову на стол. Организаторы турнира не смогли разбудить гроссмейстера, и ему засчитали поражение как не сделавшему ход за полтора часа.
Но мне кажется, что Ткачев не мог поступить иначе. Ему было необходимо, во-первых, вдохновиться перед игрой с таким коварным комбинатором, как Кумар, а во-вторых, подстраховаться на случай, если тот прибегнет к запрещенной спортивной магии. Ведь нельзя полностью исключить, что во время игры индийский шахматист с такой фамилией не просто передвигает фигуры, но совершает магические пасы, в результате которых противник начинает нестерпимо кумарить. Возможно, Ткачев решил противопоставить козням индийского шахматиста русский народный способ защиты от магии.
Ну а что он сделал только 11 ходов – это не страшно. Я думаю, что, пока организаторы турнира будили Ткачева, ему снился сон, в котором он нанес Кумару сокрушительное поражение. В этом сне Ткачев разыграл бесподобную по красоте многоходовку, более гениальную, чем все озарения Капабланки, Ботвинника, Фишера, Карпова и еще одного с чем-то несогласного лжешахматиста. Да, формально Ткачев проиграл, но по гамбургскому счету он одержал блистательную, триумфальную, феерическую победу.