Немного не по теме, однако советую прочитать. Взгляд на санкции и ситуацию в Крыму молодого предпринимателя, вернувшегося на родину из Америки.
«Внутренняя» эмиграция перерастает во «внешнюю», такими видами на будущее поделился со мной один знакомый предприниматель. Издатель, а теперь эмигрант Михаил Иванов жалеет, что не уехал чуть раньше, еще до Крыма. Удивительное дело, недоумевает 28-летний Сергей Фаге. Вместе с партнером он покинул США, чтобы запустить здесь систему онлайн-бронирования отелей Ostrovok.ru, местного конкурента Booking.com.
Инвесторы уже вложили в российскую компанию почти $40 млн. Эмиграция? Да вы, наверное, шутите, смеется Фаге: лучшего места для бизнеса, чем современная Россия, сегодня просто не найти.
– Вы оставили Запад, чтобы запустить бизнес на исторической родине, страстно призываете покупать российские товары и услуги. Последние события как-то повлияли на ваше восприятие действительности, ваш патриотизм?
– Моя позиция строится на более прочном фундаменте, чем патриотизм. Я бы говорил об отношении к жизни, изначально более позитивном.
– Поясните.
– Я стараюсь поменьше обращать внимания на всю эту историю с Крымом, поскольку считаю, что в долгосрочной перспективе это не так уж важно. В мире полно конфликтов, локальных и глобальных кризисов, но прогресс неумолим. И в России мы это тоже наблюдаем. Вы, наверное, знаете, что в прошлом году была зафиксирована самая высокая продолжительность жизни за всю российскую историю, включая Советский Союз. Она перевалила за 70 лет, что на 5 лет больше, чем было еще 10 лет назад. За то же время впечатляюще вырос доход на душу населения. Вот это – фундаментальные метрики, показывающие, куда движется страна. Наши персональные возможности, пожалуй, еще никогда не были такими безграничными. Они повсюду, в моем iPhone, например. С помощью него я могу делать то, что еще пять – семь лет назад сложно было представить – бесплатно общаться с друзьями и родственниками по всему миру, потреблять информацию с огромной скоростью, учиться. Все прекрасно, и все недовольны. Давайте просто смотреть на вещи не с точки зрения плохих новостей, они преходящи, а того, куда движется человечество.
– Оставим на секунду светлый путь человечества, вернемся к России.
– А Россия, если говорить о возможностях для бизнеса, перспективах рынка, сейчас практически самое лучшее место в мире. Возьмем наш рынок. В России 10% клиентов бронируют гостиницы онлайн, в США – 70%.
– Напомните, пожалуйста, как долго вы здесь живете.
– Я вернулся в Россию в 2010 году.
– А до этого всю сознательную жизнь провели на Западе, так?
– Практически да, в США и Англии.
– То есть послевкусие кризиса 2008-го, я уж не говорю о 1998-м, вам не знакомо.
– Ну, в Штатах тоже был свой 2008 год. Не надо считать, что все беды свалились на одну лишь Россию. Многие американцы потеряли дома, лишились работы. Достаточно посмотреть на фотографии Детройта, чтобы понять, что такое реальная экономическая разруха. Вообще, в мире есть два типа равенства: равенство возможностей – когда кто угодно может прокатиться на социальных лифтах, и равенство исходов – когда что бы ты ни делал, все равно упрешься в потолок своей социальной группы.
– И какой тип вы наблюдаете в России?
– Первый, конечно. Мой любимый пример социальной немобильности – Великобритания, страна, где очень мало людей, которые реально self-made. Если ты родился бедным, твои шансы разбогатеть там невелики – намного меньше, чем в России. Одна и та же семья во главе с герцогом Вестминстерским остается богатейшим семейством Англии уже на протяжении трех с половиной веков. Там все очень стабильно. Ты всегда знаешь, в каком парковочном месте, в какой день недели и на какое время ты можешь запарковаться. Ты даже знаешь, какой штраф с тебя возьмут, если колесо запаркованной машины находится дальше чем на 50 см от бордюра. В общем, это самая скучная страна, какую только можно себе представить.
– Представляю, сколько россиян хотели бы испытать эту невыносимую скуку.
– Это вопрос жизненных приоритетов. Если вы человек с амбициями, вам лучше оставаться здесь. Но если хотите спокойной жизни с детьми где-нибудь в ухоженных пригородах, где травка будет изумрудно-зеленой и ровно подстриженной, тогда, конечно, лучше уезжать. Для меня очевидно, что та же Европа – территория классического загнивающего капитализма. Люди там вконец закредитованы и явно живут не по средствам, они начинают жечь машины, если их просят работать 35 часов в неделю вместо привычных 33.
– Эмоциональная реакция на происходящее в Крыму, по-вашему, просто истерия?
– Истерия, безусловно, ведь прямо сейчас мы переживаем самую острую фазу этого кризиса. Людям свойственно преувеличивать значения событий, происходящих на их глазах, как и преувеличивать их долгосрочный характер. Если задуматься, где будет Россия через 10 лет и где она будет через 10 лет, не случись Крыма, фундаментальной разницы, считаю, не увидим. Даже если взять обещанные санкции Запада против России…
– Ну тогда уж добавьте девальвацию – третью за последние 16 лет, биржевой обвал, бегство инвесторов.
– Да, все это так. Но, как известно, хорошо лишь там, где нас нет. Везде проблемы, поверьте. В США вас может разорить малейшая провинность, просто засыплют судебными исками по какому-нибудь глупейшему поводу.
– Вас не беспокоит даже перспектива изоляции России, о которой на Западе сейчас не говорит только ленивый политик? Вы же строите бизнес на рынке путешествий, а он международный по определению.
– Во-первых, политики так и должны говорить, чтобы привлечь к себе внимание. А во-вторых, да, будет сложнее привлекать инвестиции от определенного класса западных инвесторов. Но в то же время не стоит забывать, что в любом инвесторе идет вечная борьба двух чувств – страха и жадности. В значительные санкции против российской экономики я не верю. Рынки слишком интегрированы, у западных банков, конгломератов очень существенное exposure на Россию. Российские компании должны своим западным кредиторам и контрагентам почти триллион долларов, уже одно это о многом говорит.
– Выходит, нет проблем?
– Почему же, они есть, просто они краткосрочны. Я бы скорее говорил о международном пиаре – вот с чем у России по-настоящему серьезные проблемы. Вспомните хотя бы, как нашу Олимпиаду гнобили на Западе, информационный фон был сверхнегативный.
– Этот фон был и в 2010 году, когда вы паковали чемоданы, собираясь в Россию. Что, кстати, тогда беспокоило, смущало, к чему готовились по приезде?
– По большей части я готовился к активной, полной приключений жизни. В отличие от Америки, здесь очень много не сделано, низкая конкуренция. Тут известно, что нужно делать. Просто делать это нужно хорошо – а это намного более контролируемый фактор, чем характерный для Запада поиск узких ниш и точечных решений, который в конечном итоге может завести вас в тупик. Не хочется тратить 5–10 лет, так сказать, на удачу, ставить их на кон. Повторюсь, в России непочатый край возможностей. К тому же я ненавижу, когда все отлажено. Вспоминаю русских ребят из моего класса в американской бизнес-школе. Одни вернулись в Россию, другие остались в США.
– Первые сейчас кусают локти, вторые благодарят создателя?
– Как раз наоборот. Первые тут делают отличную карьеру, поскольку возглавляют крупные компании и решают серьезные проблемы. Вот вам оборотная сторона российского несовершенства, есть где применить свои знания и опыт. Согласитесь, лучше, чем корпеть над технологией по переработке отходов в какой-нибудь заштатной фирме в Огайо.
– А еще тут много красивых девушек – так много, что Павел Дуров, к
примеру, и не думает отсюда уезжать.
– Зря улыбаетесь. Это существенный аргумент. Вы в Сан-Франциско не жили, там в этом отношении просто ужасно. Если серьезно, я опасался здесь столкнуться с изощренной бюрократией, как оказалось, зря. Да, ты не можешь зарегистрировать компанию за пару часов через интернет, как в Делавэре, нужно закладывать больше времени. Но в любом случае никакой фрустрации в этом нет. Из негативных ожиданий оправдалось разве что дороговизна жизни в Москве, особенно в сравнении со Штатами.
– А ваши друзья и знакомые из Долины, как они отнеслись к вашему отъезду?
– Был сильный позитив. Собственно, в моем решении не было ничего особенного. Индусы возвращались в Индию, бразильцы в Бразилию, китайцы в Китай. Они заработали там состояния, стали успешными предпринимателями. Американцы говорили мне: если бы знали русский язык, поехали бы в Россию. Честно! Потому что развивающиеся рынки – это место, где происходит сегодня главный экшен. Где интереснее, где все растет быстрее – если говорить о нашем бизнесе, то это сотни процентов в год.
– Приехав сюда, вы, полагаю, ощутили контраст настроений?
– Когда мы впервые публично заявили о привлечении инвестиций, вышла публикация в СМИ. Посмотрел комментарии. Первый: «Зачем столько денег, я такое в гараже сделаю за выходные». Второй: «Ничего не привлекли, а только пиарятся». Третий: «Будут отбивать 50 лет, тут нет рынка». Четвертый: «Отмывают деньги». Пятый: «Дебилы, наверное, ничего не вышло там, вернулись сюда».
– Не ожидали теплого приема?
– Совершенно не ожидал. Это был настоящий шок. Считаешь, что делаешь что-то полезное и перспективное, создаешь рабочие места, налоги платишь, а тут такое. Я просто не понял, откуда это, откуда этот черный негатив. Мне самому с собой было бы очень неприятно жить, если бы моя личная реакция на происходящее вокруг была настолько злобной и циничной. Знаете, как говорят: 10% жизни – это то, что с нами происходит, а 90% – это то, как мы воспринимаем эти 10%.
Источник: feedsportal. com
|