Из интервью Четверика в сегодняшнем СЭ (классное вью, кстати)
...
Николая Колесова давно не стало.
– Вот уж кто казался богатырем.
– Вы помните его длинные волосы?
– Конечно.
– Колесов на год старше меня, одноклассник Толстых. Играл за московское "Динамо" – и тут переходит в "КАМАЗ". Я к нему по имени-отчеству обращался: "Николай Борисович, вы же не мальчишка. Зачем эта прическа?" Он посмотрел на меня грустно: "Был в "Кубани", случилась авария. У меня сзади все в шрамах". Волосы прикрывали раздробленный череп. Никому об этом Колесов не рассказывал. И умер от опухоли головного мозга. Нашли его в пустой квартире. Пролежал несколько суток.
– Кто нашел?
– Знакомая. Николай Борисович жил один. Так она же, продав эту квартиру, поставила ему шикарный памятник. Написала: "Больше всего он любил маму и футбол. Когда их не стало, сам ушел из жизни". Я узнал из газеты. Звоню в "Динамо", начинаю стыдить: почему не позвали проститься?
– Что ответили?
– "Не обижайтесь. Его обнаружили в таком состоянии, что в тот же день похоронили". Летом дело было. Все организовал Толстых, молодец. Вскоре мы с ветеранами поехали на кладбище. Где искать? Иду к директору, представляюсь. "Вы – тот самый Четверик? Он говорил про вас!" Оказывается, за месяц до смерти Колесов каждый день приезжал на могилу к маме. Вымерял место для себя. Там его и похоронили. А я сейчас вспоминаю 1995 год, матч с "Динамо". Колесова провожали на стадионе. Он с микрофоном вдруг рухнул передо мной на колени: "Спасибо за все…"