поднимаясь с ним к турнирным вершинам. Но спартаковская «кровь» сыграла свою роль. Артемьев поставил на службу новому клубу не только свое профессиональное мастерство, но и привнес в коллективную атмосферу элементы высокого боевого духа, неприятия поражений, характерные для «Спартака», но забытые в послевоенном «Локомотиве».
— Самое сложное в моей игровой практике было играть против «Спартака», — признается Артемьев. — Волновали воспоминания детства, чувства давней привязанности к популярнейшему клубу.
Но «Спартак» по-прежнему не интересовался своим выпускником. Лишь вернувшиеся в Москву Андрей и Николай Старостины при встречах подзуживали:
— Как же тебе не стыдно — все предки в «Спартаке», а ты в каком-то «Локомотиве»?
Но дальше подначек дело не шло. Зато на него обратили свои взоры самые принципиальные соперники красно-белых — динамовцы. Когда Артемьев вошел в кабинет председателя МГС «Динамо», ему навстречу поднялся старший тренер бело-голубых Михаил Якушин, развел руками и произнес:
— Виталий, каюсь.
— В чем, Михаил Иосифович? — удивился футболист.
— А помнишь, как сразу после войны мы, просматривая мальчишек, не взяли тебя, посоветовали идти на стадион Юных пионеров?
Артемьев был поражен: великий тренер запомнил его, 14-летнего, и признал свою ошибку. Не помогло. После встречи с министром путей сообщения Артемьев отказался перейти к Якушину.
— У нас не было звезд первой величины, — комментирует Артемьев мотивы своей преданности «Локомотиву». — Но в дружбе и сплоченности нашему коллективу не было равных. Под флагом «Локомотива» собрались на редкость честолюбивые футболисты, все помыслы которых были направлены на дальнейшее совершенствование, на борьбу, на достижение результата. И мы дорожили этой атмосферой. Случалось, кто-то уходил в более престижные клубы, но чувство товарищества и взаимовыручка позволяли нам компенсировать потери.
В победном финале Кубка СССР 1957 г. Артемьев не участвовал. Зимой, выступая за хоккейный «Локомотив» в Свердловске, он в жестком стыке с соперником получил защемление нерва, весь футбольный сезон провел на уколах, а к осени ему стало совсем невмоготу. После матча 1/8 финала с киевским «Динамо» (3:1), в котором Артемьев, превозмогая боль, не только сыграл, но и забил, Аркадьев сказал ему:
— Мавр сделал свое дело, мавр может отдохнуть.
А уже на следующий сезон Виталий Артемьев дебютировал во второй сборной СССР, еще через год внес весомую лепту в первое и единственное серебро «Локомотива» в чемпионатах СССР.
ГРУЗИНСКИЙ ЗИДАН
После ноябрьской 2004 г. ничьей с Данией (2:2) тренер сборной Грузии Ален Жиресс — тот самый из «четверки мушкетеров» золотой сборной Франции-84 — сравнил своего плеймейкера Малхаза Асатиани с самим Зинедином Зиданом. И этот пассаж экспансивного француза не выглядел преувеличением. Асатиани блестяще вел, направлял атакующую игру сборной. Оба гола грузин родились при его непосредственном участии. Сначала Малхаз завершил отличный проход по левому флангу точным пасом в прорыв Левану Кобиашвили, подачу которого замкнул Георгий Деметрадзе. А под занавес матча сам совершил фантастический слаломный прорыв. Получив мяч в центре поля, он по пути на полном ходу обыграл трех датских защитников и с левой отправил мяч в дальнюю «девятку». Не скрывал своего восхищения этим фантастическим голом и тренер датчан Мортен Ольсен, назвавший Асатиани наряду с Деметрадзе «актерами, сотворившими спектакль».
Но в футболе Асатиани един в двух лицах. Вот только подходящий образ для сравнения его игры центральным защитником в «Локомотиве» и подобрать-то трудно. Если бы не «билет участника» сборной Грузии, ему наверняка бы нашлось место в центре обороны сборной России.
А ведь российский чемпионат мог бы потерять столь незаурядного игрока, если бы не... Сергей Игнашевич. Вернее, если бы не его уход в ЦСКА. Подобрать замену защитнику такого уровня не удавалось, куда бы ни забрасывали сети тренеры «Локо». Даже на европейских просторах. И вдруг дублер обнаружился в собственном локомотивном «депо». И если бы только дублер!
Асатиани долго не находилось места в основном составе «Локомотива», хотя Юрий Семин не считал его приглашение ошибкой. Молодой кутаисец до Москвы был главной движущей силой своего
