еще не сыгранного новичка советского футбола, закономерно победив — 3:1. Но счет открыл не динамовец, а железнодорожник. Американцы любят повторять, что секрет успеха прост: необходимо оказаться в нужное время в нужном месте. На поле в тот день выходил с учетом замены 21 полевой игрок, из них десять форвардов. Но удача улыбнулась Виктору Лаврову. Значит, подготовленным к тому, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время, был он один. И чем глубже изучаешь футбольную хронику, тем больше убеждаешься в закономерности улыбки Фортуны, подарившей Лаврову роль первопроходца среди отечественных голеадоров.

В 1930-е гг. футбольная жизнь на страницах прессы освещалась довольно скудно. Тем не менее, перелистывая страницы тогдашнего «Красного спорта», да и не спортивных изданий, то и дело натыкаешься на фразы:

«"Пушечный" удар Лаврова и гол!»;

«Сильнейший удар Лаврова»;

«Лавров, стоя спиной к воротам, перебрасывает мяч в сетку»;

«Комбинация Стрелков — Сердюков — Лавров завершается мощным ударом последнего»;

«Вратарь берет мертвый мяч от Лаврова»;

«Лавров забивает неотразимый гол»...

Константин Есенин, наш знаменитый историограф и статистик футбола, отмечал «бесстрашие и напористость Лаврова, удар которого мог поспорить и с бутусовским, и с павловским». И добавлял:

—    Право стать первым среди равных Виктор Лавров заслужил.

А юный сосед Лаврова по улице, впоследствии знаменитый радио- и телекомментатор Николай Озеров боготворил своего кумира и позднее признавался, что считал за счастье донести до дома его чемоданчик. Известный журналист Юрий Ваньят вспоминал:

—    У Виктора жуткой силы был удар с обеих ног. На моих глазах на Рязанке залепил в перекладину и переломил ее. Однажды попал в лоб тогда еще молодому вратарю питерского «Сталинца» Леониду Иванову. Леню полчаса приводили в чувство.

В двух первых чемпионатах Лавров забил 9 мячей, уступив лишь спартаковцу Георгию Глазкову (11). И в финале первого розыгрыша Кубка СССР он закрепил успех своей команды, забив с подачи Петра Теренкова второй гол, такой же, как и первый гол чемпионатов: защитник попадается на ложный замах, мяч уводится чуть в сторону — и резкий, словно хлыстом, удар.

В том же 1936 г. московский спорткомитет составил классификацию 33 лучших футболистов столицы. Позицию левого полусреднего под первым номером занял Виктор Лавров, опередивший самого «короля голов» динамовца Василия Павлова. Тогда Лаврова и прозвали Иваном Грозным.

—    С этим связано нечто мистическое, — рассказывает сын бомбардира, популярнейший писатель, основоположник жанра исторического детектива в России Валентин Лавров. — Когда я впервые увидел в составе мадридского «Реала» чилийского форварда Ивана Саморано, то поразился его удивительному сходству с отцом: такой же смуглый, с густой шевелюрой иссиня-черных волос, с отпечатком азартной неистовости на выразительном, словно медного отлива, лице. Даже в игре одинаковый почерк — страстность, нацеленность на гол. И совсем был поражен, узнав, что Саморано носит то же прозвище — Иван Грозный!

Играть в футбол Лавров начал в 1920-е гг. в Клубе имени Кухмистерова (ныне забытый революционер-железнодорожник) Курской железной дороги вместе с Аркадием Чернышевым, позднее вписавшим золотые страницы в историю советского хоккея. Но, поступив в 1930 г. в Московский институт инженеров транспорта, решил закончить с футболом. Однажды студента пригласили сыграть в матче двух железнодорожных команд. После игры известный селекционер «Локомотива» Николай Хорев уговорил его попробовать силы в 5-й команде Клуба имени Октябрьской революции (КОР). А вскоре новичок был уже лучшим бомбардиром первой команды КОР.

Несомненно, Лавров по своим показателям был бы сейчас на уровне лучших бомбардиров советского периода, если бы играл в более именитых клубах. Его звал в «Спартак» Константин Квашнин, в «Динамо» — Борис Аркадьев. Армейцы даже показали ему двухкомнатную квартиру — царские условия по тем временам: «Пиши заявление о переходе и получай ордер!» «А у меня патриотизм в крови играл, представить себе не мог, как против своих выйду Разумовскому или Гранаткину мячи заколачивать, — переживал спустя много лет Лавров. — Да и отец всю жизнь на Николаевской железной дороге отработал. Так мы и остались в коммуналке».

В 1938 г., чтобы повысить результативность, руководство «Локомотива» установило денежный тариф за забитые мячи. Лавров, надо полагать, заработал неплохо, заиграл вдруг, как никогда