А после матча опять окликнул Мышалова:
— Доктор, не вижу...
Закончилось дело отслоением сетчатки. Месяцем в госпитале. И долгими разговорами в футбольном мире о колотовском мужестве.
Но есть у доктора и другие истории. Обратные, как пишут, примеры. 1990 год. На все решавшую для сборной Союза игру с Аргентиной Лобановский выставил едва ли не всех вчерашних запасных. От команды, проигравшей Румынии — 0:2, не осталось почти никого. Рассчитывал в обороне на армейца Фокина. ЦСКА в ту пору играл здорово, а Фокин был одной из главных фигур в обороне команды.
Решить-то Лобановский решил, да только Фокин играть отказался.
— Спина болит, Валерий Васильевич. Рад бы — да не могу...
Лобановский не был бы Лобановским, если бы поверил в больную спину и не стал ничего выяснять. Следом за Фокиным в номер главного тренера был вызван доктор.
— Фокин жаловался?
— Нет...
— Все ясно.
Больше Сергей не попадал даже в заявку.
Лет десять назад Савелий Евсеевич любил водить журналистов по скромной еще базе «Локомотива», помнившей поколение Бубукина и Ворошилова. Но кабинет! Какой на той базе был медицинский кабинет! Мышалов предлагал удивляться — и было от чего. Доктор смотрел, прищурившись, чуть со стороны. Розовел от удовольствия. Доктор гордился кабинетом, мы — доктором и «Локомотивом», способным на такое...
С того медицинского кабинета, быть может, и началось строительство нового «Локомотива». Респектабельного клуба с большим будущим. Вчерашние метания по лигам советского футбола оставались в этом самом «вчера». И пребывание самого знаменитого футбольного доктора страны именно в этой команде больше не казалось фактом странным. Диссонирующим с действительностью.
Быть может, Семин с Мышаловым иногда присаживаются в беседке на заднем дворе Баковки. И заводят разговор об этом самом. «Ты помнишь, как все начиналось?»
Вспомнив о Фокине, доктор может вспомнить и Беланова, который ничего не боялся — но тренеров с докторами ввел в заблуждение на чемпионате Европы-88. Тот чемпионат завершился, как все помнят, незабитым пенальти в финале и скорым отъездом Беланова из киевского «Динамо» во вторую германскую лигу.
Но прежде, накануне полуфинала с итальянцами, Игорь заявил, что играть не может. Болят паховые мышцы. У Лобановского, как известно, замена нашлась — и матч тот сборная СССР провела лучше некуда.
— На следующий день те ребята, которые не играли, должны тренироваться. Смотрю, Беланов с бутсами мимо меня. «Игорь, ты-то куда?!» — «Все прошло!» Лобановский тогда удивился страшно, но на финал Игоря поставил. А зря.
Бывало, и сам уважаемый доктор ошибался — да и у какого врача без ошибок? Взял на себя ответственность перед чемпионатом мира-70, повезли со сборной в Мексику Виктора Папаева, только-только оправлявшегося после перелома одной из косточек стопы. Взять-то взяли, а играть любимец Николая Старостина не смог — и раньше команды отправился обратно...
Наверное, сам Лобановский не умел так вкусно рассказывать о методике подготовки сборной, как рассказывает доктор Мышалов. О выводе команды на пик формы к главному матчу.
Может, потому, что первым результаты как раз доктор и наблюдал, а после пересказывал главному тренеру.
Не одному Лобановскому, выходит, аплодировал пришедший в раздевалку после победы над итальянцами в 88-м их тренер Энцо Беарзот:
— Какой прессинг — это грандиозно!
Не только Лобановскому — но и помощникам. А по части прессинга помощником номер один был как раз доктор Мышалов.
Чтобы сработаться с Качалиным, Бесковым, Лобановским и Малофеевым, надо обладать серьезными дипломатическими способностями. Сам-то он, о том услышав, наверняка только плечами пожмет, но вот Никита Си-монян как-то проиллюстрировал примером:
— Я обратил внимание после одного товарищеского матча сборной, как разъезжаются ребята. Как
