Сеу Жоан разумно предполагал, что эти действия вкупе с победами (а обыгрывали в самом деле всех!) только добавят ему популярности. Но не учел, что отнюдь не народ выбирает главного тренера сборной. Для начала Салданья, по легенде, лихо отшил диктатора Бразилии Эмилио Гаррастазо. Тот просил, чтобы в сборной почаще играл его любимец — форвард «Атлетико Ми-нейро» Дарио. Ну и получил: «Конечно. Кстати, у меня есть некоторые соображения по поводу персонального состава кабинета министров...»

Затем Салданья разругался со своими помощниками и Пеле — именно это и было использовано недоброжелателями как предлог для увольнения трейнадора.

И пришел Загало с Коутиньо и Толедо...

Салданья же вернулся в журналистику и продолжил жечь глаголом, впрочем, и существительные у него выходили довольно ярко. Он умер в 1990 году в Риме во время чемпионата мира, на который прибыл в качестве комментатора. Диагноз — эмфизема легких, спровоцированная огромным количеством сигарет, которые с юных лет «высаживал» Салданья. Стоит ли принимать постный вид и рассуждать о вреде курения? Нет, конечно, это было бы совсем пошло. Во-первых, не факт, что он прожил бы дольше своих 73-х; во-вторых, и это уж точно, он не был бы тем Салданьей, который известен всему миру!

Переходим к игрокам.

Птица Феликс

Феликс... Так и хочется написать Мендельсон Бартольди, хотя на самом деле он Миели Ве-нерандо!

Никуда мы не денемся от заблуждения, точнее, стереотипа, заложенного в 1982 году, когда страж ворот сборной Бразилии Валдир Перес запустил мяч с тридцати метров от Андрея Баля, а потом скушал трешку от Паоло Росси. Статьи из советских газет, как игроков «селесао» встречали дома лозунгами «Валдир Перес — мокрая курица», легко припомнит любой, кто родился в районе 1970-го и раньше. Уже после этого мы прочитали о травле Моасира Барбозы за финал 1950-го, совокупили с представлением о бразильском футболе как сугубо атакующем и... застыли в своем представлении об их командах. Ни Таффарел, ни Маркос, ни Жулио Сезар, ни поколение очень приличных голкиперов, ныне покоряющих Европу наряду с полевыми игроками, не сумели переубедить нас. Не говоря уже о легендарном Жилмаре — да что у него за работа была, при таких-то партнерах! В то же время изрядно лажавшие венгр Грошич и югослав Беара прописаны у нас в великих — на фоне того, что остальные стражи ворот в их странах были еще более убогими.

Это как с испанскими судьями, которые для нас сплошь Ламы Кастильо да Лопесы Ньето. Или шведскими — которые Фредрикссоны (два раза!). Или норвежскими — Педерсены да с не-