лезвие конька перед выходом на лед. Сеем, не задумываясь, слова из военного лексикона, и прорастают они потом чуждыми спортивному духу поступками. Миллионным тиражом расходятся наши слова и дела так же, как миллионами телеэкранов тиражируются не только славные красивые победы, но и неспортивные выходки антивоспитательного, без натяжки, звучания.
Нет, нельзя, чтобы падало слово монетой стертой...
Задумываюсь иногда, после чемпионатов мира чаще всего, сколько же можно писать о футболе, откуда только темы берутся? В фолианты ведь складываются исписан-ные-переписанные о нем страницы. Только вот слишком мало в них места уделяем разговору о нравственном воспитании в спорте, об этой важнейшей, если не первостепенной, его функции. Считаем, очевидно, что все это и так всем ясно. Но оказывается вдруг, что привычное, давно известное и хорошо знакомое, стоит приглядеться к нему внимательней, вызывает ассоциации, желание высказаться, обобщить, вместе с читателем задуматься.
«Не знаю, что это такое, но это больше, чем игра», — сказал поэт о футболе. Может быть, потому и неисчерпаема футбольная тема? Да, больше, чем игра, но не «сражение», не «баталия», не «битва».
Обмолвился я как-то в статье, сказав: «Футбольная братия». А ведь обязан был произнести более емкое, точное, глубокое слово с тем же корнем — «футбольное братство», ибо непостижимая любовь к магическому действу, именуемому футболом, объединяет всех нас — а нас сотни миллионов — в некое содружество, которое иначе, чем братством, как назвать! И когда игра предстает — в дни чемпионатов мира, к примеру, — во всей своей красоте, наполненности игровым, зачастую драматическим содержанием и страстью, наши симпатии и привязанности к той или иной — конечно, прежде всего к своей, родной, — команде уступают место восхищению исполнительским мастерством, мужеством и своеобразием виртуозов, восхищению, объединяющему всех в футбольное братство. И тогда не знаешь, кому ты больше желаешь удачи — хладнокровному мудрецу Зоффу, неистовому изобретателю Румменигге, моторному лихачу Бонеку или изящному артисту Тигане. И тогда огорчение от невыразительной игры своей команды уступает место гордости за нашего общего любимца, стройного и невозмутимого Дасаева, ставшего в ряд со всеми теми, кто восхищает огромный футбольный мир.
