чено командой «Идеал» из его родной Касабланки, в которой полузащитник дебютировал в 14 лет.
Бен Барек действительно был авантюристом, способным пойти на все ради мечты. Бабушка запрещала ему бросать учебу в школе и уж тем более — работу плотника, в которой Ларби практиковался едва ли не с детства, так как это был единственный способ выжить. Но витавший в облаках Бен Барек не собирался выживать, поглотивший его футбол диктовал другое правило — жить, чтобы играть. Забавно, что он долго не мог привыкнуть играть в обуви и поначалу спорил с тренерами своей первой профессиональной команды по этому поводу.
Отслеживавшие местных атлетов французы, сделали благородный жест и предложили 20-летнему паршо уехать в «Марсель», от чего он отказаться не мог. Разумеется, в то время марокканец без лишней бумажной волокиты мог начать выступления и за национальную сборную. Приглашения в команду Франции долго ждать не пришлось, и уже в 1938-м он стал первым темнокожим футболистом, надевшим футболку сборной этой страны. Примечательно, что произошло это в Риме, в матче против тогда фашистской Италии. Болельщики хозяев, не разделявшие мнения о равном для всех мире, гудели в адрес марокканца, который изо всех сил рвал глотку, распевая «Марсельезу». После этого случая африканец стал почитаемой фигурой в рядах болельщиков французской сборной.
Ларби, на самом деле, мало чего боялся. Таким его сделала жизнь. Он был строг, весьма суров по отношению к собственным детям, человек принципов, до ужаса консервативный в любых вопросах, фанатичный мусульманин, никогда в жизни не употреблявший алкоголя и не выкуривший сигареты, любитель и знаток религиозной и философской литературы. Жизнь Бен Барека, несмотря на огромные успехи в футболе, редко преподносила приятные сюрпризы. Сирота, он так и не смог создать идиллии в собственной семье. Его первая жена, подарившая футболисту двоих сыновей, умерла при родах дочери. Потом ушел из жизни его сын от второго брака с дочерью президента клуба «Стад Франсе», француженкой, принявшей ислам и переехавшей жить в Марокко. Его безумно любили жены за сострадательность и чувствительность, но дети, особенно сыновья, побаивались. Несмотря на искреннюю любовь, Бен Барек был строг и меньше всего на свете хотел, чтобы его старший сын занимался футболом. Он наказывал ребенка, когда видел, что тот плохо играет во дворе, и требовал от него регулярно посещать школьные занятия. Видимо, понимал, что добиться чего-
