Арбитр Эклинд пригласил в судейскую капитанов команд Комби и Планичку, предупредил, что будет беспощадно карать за неспортивное поведение. Великие вратари хмолча кивали, соглашаясь. Оба были старше Эклинда по возрасту и прожили в футболе долгую многотрудную жизнь, в которой случалось всякое.
Эклинд, отпустив капитанов, вышел из судейской и на глазах у всего стадиона поднялся в ложу к Муссолини, где перекинулся с ним несколькими словами, затем спустился вниз и вызвал команды на поле. Позже он говорил: «Я пошел засвидетельствовать свое уважение великому человеку. Ничего больше». \
Оркестр добросовестно сыграл фашистский гимн «La Giovinezza» (юность), затем чешский «Kde domov muj» («Где родина моя») и словацкий «Nad Tatrou sa blyska» («Над Татрами молнии сверкают»). Перед полуфиналом о словацкой части гимна забыли, что вызвало неудовольствие и резкие протесты в чехословацком парламенте...
Тренеры выставили на финал тех же игроков, что и на полуфинальные игры. За одним исключением — у чехов вместо защитника Бургра играл Женишек. Таким образом, на поле оказалось восемь человек из пражской «Славии» и трое «спартанцев». У итальянцев основу составили пять «ювентини».
