норовит отвести взгляд. Ему, значит, морально труднее, чем мне. И это мое преимущество».
И форварды признают: психологически им труднее. К. Бесков прямо говорит, что игроку с неуравновешенным характером, сомневающемуся, не очень решительному, вообще не стоит бить пенальти. Это не значит, что никому из «пенальтистов» не свойственно сомнение. Важно, удается ли его подавить. Обязательно мелькнет мысль: «А вдруг не забью? А вдруг вратарь знает, куда буду бить?» Но у одного она просто мелькнет, и на нее тут же найдется ответ: «Ничего, забью, даже если он угадает», а другого будет мучить сомнение до самого последнего момента. И это плохой признак.
Олег Копаев два раза бил пенальти, когда Матвеев не играл. Оба забил, но рассказывал потом, что чувствовал страшную неуверенность. Техника его не подвела, — значит, все-таки она на первом месте. Но мы пока о психологии говорим, а характер, как сам Копаев признает, у него не «пенальтистский».
Г. Гусаров: «Многое, мне кажется, зависит от того, какой счет в матче, как складывается игра у команды и у тебя самого. У меня бывали случаи, что прямо-таки подмывает отказаться бить, так переволнуешься. Кажется, все ворота вратарь закрыл... А иногда может подвести излишняя самоуверенность. В 1962 году «Торпедо» играло в Ростове. Я не сомневался, что забью, мысленно уже видел мяч в сетке. И не забил».
В практике К. Бескова был такой случай: мысль, ч^о вратарь угадает, куда он будет бить, не покидала форварда до самого удара. И точно — вратарь угадал, отбил мяч, к счастью для бьющего, прямо на Бескова. Повторный удар достиг цели. А это, кстати, значит, что пенальти-то не забит...
Об интересных психологических поединках с JI. Яшиным, В. Банниковым и А. Кавазашвили рассказал Г. Матвеев. Чисто психологических потому, что эти вратари знали, куда он обычно бьет.
И вот уже при замахе, глядя на мяч, Матвеев периферическим зрением замечает, что Яшин едва заметно, так, чтобы не нарушить правила, переносит тяжесть тела вправо, в ту сторону, куда форвард собирается бить.
Г. Матвеев: «...Я успел передумать и пробил в противоположный угол, а Яшин туда и бросился. Он-то, выяснилось, на это и рассчитывал. Смещаясь вправо, он хотел меня обмануть, заставить пробить в другую сторону.
