смотря на явное нарушение Монро футбольных правил и даже правил простой благопристойности, свойственной воспитанным людям, английская часть публики подняла страшный крик и стала требовать возвращения Монро, которого русская часть публики проводила шиканьем».
А вот другая докладная записка Дюперрона: «Матч «Спорт» — Нева» закончился победой «Спорта»
— 3:1. Делаю заявление по поводу игроков «Невы» г.г. Шарпльса и Брауна Они позволяли себе спорить против каждого моего решения. Я слишком хорошего мнения об обоих игроках, чтобы думать, что им неизвестны элементарные правила игры, и не моп не приписать их постоянные крики желанию сбить судью. Впрочем, поступки г. Брауна никогда не выходили из пределов корректности, чего я, к сожалению, не мог^ сказать про г. Шарпльса, которому я должен был делать предупреждения, что не помешало ему в перерыве сейчас же по окончании первой половины игры обругать меня».
Отношения между футболистами и прессой никогда не отличались особой теплотой, но англичане смогли и их ухудшить со значительной частью русского журналистского корпуса, стараясь держать тех на почтительном расстоянии Под влиянием этого, как это частенько случается и ныне, многим репортерам изменило чувство объективности, и после сентябрьского матча со сборной Москвы на англичан обрушился поток критики. На защиту петербургских футболистов от журналистов вынуждены были даже встать... москвичи. Вот их письмо к Дюперрону: «Ссылаясь на пару состязаний, сыгранных московской футбольной командой в С.-Петербурге в конце прошлой недели, я очень сожалею видеть, что в некоторых газетах, описывающих состязания, подчеркивалась тактика некоторых англичан, игравших против Москвы, и их грубая игра против нас... Как любители правильной игры, московская команда просит меня опровергнуть с ее стороны это заявление и добавить, что, по ее мнению, оно не только не справедливо, но и совсем не заслуженно. От того, что некоторые члены московской команды были повреждены из-за простых неудач (они первые осознали это), кажется немного странным, что газеты должны писать в таком тоне и особенно относительно одного игрока, который имел неудачу быть связанным с двумя из повреждений. Очень жалко, что газеты, если им необходимо писать о футбольных состязаниях, не придерживаются к истине. Было бы более уместно, если бы они заметили поступок английского капитана, когда он позволил нам выставить нового игрока, взамен пострадавшего Однако цель настоящего письма — выразить наше неодобрение по отношению к положению газет вообще, описывающих игру, о которой они не имеют ни матейшего понятия, а также и выразить надежду, что в будущем году мы будем иметь в качестве противников такую же спортивную команду, какая играла против нас в этом году, играя так. как следует играть. Вы имеете полное право пользоваться этим письмом, как желаете. С совершенным почтением С; Т; N».
Тем временем тучи сгущались с каждым днем, и гроза не заставила себя долго ждать. Гром прогремел в октябре после матча «Националы» — «Нева». Вот выдержки из газетного отчета: «На Камено-островском велодроме шел матч. Англичанин Коффрайт. ведя мяч, нечаянно толкнул, так как не мог остановиться, попавшегося ему на дороге маленького гимназиста. Тот упал. В публике поднялся невообразимый шум Все обвиняли Коффраита, забывая, что существует правило, воспрещающее посторонним лицам находиться на поле — Долой англичан! Это не по-человечески!.. Грубо!.. — неслось по велодрому, и публика стала угрожающе наступать к Коффрайту Вот-вот, казалось, начнется расправа. Скандал, однако, кончился тем, что на Коффрайта был составлен протокол А причиною всего инцидента оказалось отсутствие обычной веревки, отделяющей публику от футболистов». Судья той игры В. Лунд в своей записке в Лигу пишет следующее «Во вторую половин\ игры г Коффрайт толкнул одного гимназиста из числа зрителей, стоявших у гола «Националов» и мешав ших игре ввиду перехода черты поля. Какой-то чиновник градоначальства придрался к этому толчку и, пригласив городового, потребовал составления протокола, англичане без долгих разговоров вытолкнули его из помещения, где они переодевались. Я пробовал уговорить этого чиновника не придавать значения инциденту, но не добился результата. К сожалению, дальнейших подробностей я Вам сообщить не могу, так как я не мог остаться дольше на поле».
А подробности были следующие: часть публики, в чьих сердцах успели взойти семена антианглий-ских настроений, посеянных не без помощи отдельных журналистов, решила все же научить «зарвавшихся» англичан уму-разуму. От суда Линча Коффрайта спасло только то, что игрок «Невы» К. И. Лингард — сын бывшего председателя Лиги усадил несчастного в экипаж и увез прямо в форме. Толпа бросилась за коляской, и только наличие у Лингарда пистолета и решительность, написанная на его лице, спасли их.
Как видите, первоначально англичанам инцидент «журналисты и судья» в вину не ставят, и тем более удивительно, что в скором времени пресса, как будто по чьей-то команде, начинает атаку на английские клубы.
14 октября должна была состояться игра между «Невским» и «Невой», но болельщики, съехавшиеся на Малую Болотную (в дальнейшем ул. Красных Текстильщиков), оказались перед закрытыми
