В 1946-м комиссия по денацификации занялась прошлым члена НСДАП с мая 1933 года Зеп-па Гербергера. Ничего компрометирующего не нашли. Свидетели, бывшие питомцы «шефа», в один голос заявляли, что Гербергер занимался исключительно футболом и его ничего не интересовало, кроме футбола.
Когда в 1949-м DFB начал восстанавливать институт сборных команд, то кандидатуры лучше Гербергера на пост главного тренера подобрать не смогли, хотя старались. Зепп, как оказалось, ситуацию с личным составом немецкого послевоенного футбола знал лучше всех, в том числе и DFB-шных деятелей. У него в Кельне учились все подающие надежды тренеры, а сам Зепп регулярно наведывался на футбольные матчи различных лиг. В его знаменитой черной записной книжке значились все кадры, мало-мальски пригодные для будущей сборной. С ними, кадрами, он вел регулярную переписку — разъяснял, как тренироваться, какого распорядка придерживаться, и давал советы по жизненным, а не только футбольным вопросам. Многие (Фриц Вальтер, Позипаль, Эккель) называли его не только шефом, но и вторым отцом. Большего авторитета, чем Гербергер, для игроков сборной ФРГ первого послевоенного призыва не было.
Товарищеские игры и спокойное прохождение отборочной группы вселяли в сердца немецких болельщиков сдержанный оптимизм, хотя результат жеребьевки финальных групп насторожил, а кое-кого поверг в уныние. Венгрия и Испания! М-да... О победе над венграми и речи быть не могло. Значит, придется сосредоточиться на испанцах.
Ход и итог матча Испания — Турция (4:1), за которым Гербергер лично наблюдал с трибун мадридского «Чамартина», окончательно укрепил его в мнении, что открывать ЧМ его команде доведется игрой против Испании. После матча он разослал письма футболистам, высоко оценил игру хозяев поля и в обороне, и в атаке, но при этом сообщил своим ребятам, что испанцы им вполне по зубам и превосходят немцев лишь в игре головой. А поэтому... И дальше шли рекомендации всем сорока полевым игрокам, как за короткий отрезок времени максимально улучшить этот важный компонент.
В январе 1954-го в расширенном списке Гербергера находилось сорок четыре человека. За пять последующих месяцев их число сначала увеличилось до 53-х (никого нельзя оставить без проверки!), а перед самым ЧМ сократилось, как положено, до 22-х. Шефа обвинили в очередной раз в пристрастии к игрокам «Кайзерслаутерна» (а он своих предпочтений не скрывал и строил команду по принципу базового клуба), которые проиграли «Ганноверу» финальный матч чемпионата со счетом 1:5 и упустили чемпионство.
В окончательной заявке, расписанной по позициям игроков, не было ни одного правого защитника. Ни один из претендентов на место твердого игрока основы, штутгартца Эриха Ретте-ра, получившего травму колена в товарищеском матче со швейцарцами за полтора месяца до начала ЧМ, шефа не устроил. Он взял на финал четверых левых защитников и проверял их на противоположном фланге по ходу чемпионата.
Когда выяснилось, что играть придется с турками, а не с испанцами, пресса приободрилась и стала требовать выхода в четвертьфинал. Раньше — надеялась. Возможный выход в полуфинал называли удачей, в финал — подвигом, а победу в нем — чудом. Шеф соглашался, что выход из группы — задача-минимум, а дальше как получится. Он концентрировался и рассуждал лишь о предстоящем матче. Его нехитрые высказывания вроде «Мяч — круглый, поле — ровное», над которыми иногда посмеивались, после победы на ЧМ обрели статус афоризмов. Вслед за ним теперь благоговейно повторяли: «После игры — значит, перед игрой». И главный: «Чтобы стать
