не понимаю в этой истории — разве что Олег по молодости ввязался в какой-то конфликт с тренером. Или режим нарушил. Правда, когда прочитал, что Дасаева в рамке чуть ли не навязали Лобановско-му футболисты, не поверил категорически. Другой вопрос, что нужно было взять на себя серьезную ответственность — убрать из основы пусть необычайно авторитетного, проверенного и привычного, но явно находящегося не в форме голкипера. Помните, что творилось с Дасаевым в «Севилье»? Ото ж... Да там по всем можно прогуляться — например, по Заварову в «Ювентусе», всем его тамошним проблемам! Он как раз расставался с туринским клу-. бом. А Добровольский и Шалимов не были игроками Лобановского, он их, если можно так выразиться, не чувствовал. У некоторых явно лучшие времена остались позади, а доверяли им по-прежнему, в то время как футбольное мастерство прирастает с годами, а вот здоровье — уж точно нет.
В-четвертых... Вот эта причина наиболее неочевидна - кто-нибудь может возразить, что в 1990 году очень немногие это понимали... И всё-таки кажется, что фактор уходящей из-под ног страны присутствовал.
Примерно как в 82-м для Аргентины — осознание позорно проигранной Фолклендской войны. Тогда в Союзе менялось всё, и нужно было быть очень твердолобым, чтобы не осознавать этого! На смену дикому энтузиазму 87-89 гг., гласности, плюрализму и прочим прелестям уже спешила новая реальность, когда всё хорошее старое уже кануло в Лету, демократия свое отзвенела, а ничего реального на место «совка» не пришло. Всё это витало в воздухе и вынуждало всё время держать в голове сакраментальный, но в то же время очень тяжелый вопрос - что будет дальше? И как спасаться, куда бежать в этих новых условиях? Лобановский уже сходил в политику, проиграл выборы народных депутатов и понял, что всё в этой, «другой» жизни очень непросто и его несокрушимый футбольный авторитет мало что значит. Попытка ВВЛ реформировать отечественный футбол в сторону профессионализма уже утонула, растворилась в аналогичных действиях коллег, каждый из которых тянул одеяло на себя.
Но было и хорошее! Один из авторов (который, как правило, и строчит предисловия, этакие вводные главки на тему «О чем промолчал дядя Боба») в дни чемпионата радостно заканчивал третий курс радиофизического факультета Харьковского госу-нивера. Простите уж столь личностное отступление... В общем, предстоял очень нелегкий экзамен
— по квантовой физике, которая, признаться, не давалась совершенно (в отличие от ужасной на первый взгляд теоретической механики). Те формулы вкупе с термодинамическими почему-то до сих пор в кошмарах снятся... Так вот, преподаватель «квантов» слыл ярым футбольным фанатом, а экзамен должен был состояться на следующий день после матча СССР — Румыния. Вверять судьбу Ленинской стипендии нашим футболистам ваш автор не стал и напросился на досрочную сдачу. Свою «пятерочку» потянул без особых проблем, а вот в номинальный день сдачи — после 0:2! — пре-под предсказуемо зверствовал и почти всем влепил «неуды».
Как говорится, на Лобановского надейся, но сам не плошай. О том, как сдавались лабораторные под влет «Спартака» «Вердеру», как-нибудь в другой раз :-) Страну не сберегли, но доучились благополучно и новую себе завели. Точнее, за нас распорядились.
А еще итальянский мундиаль запомнился своими телетрансляциями, точнее, паузами в них. Коммерческая реклама в те годы только начинала свое победное шествие по советским (они и сейчас, между прочим, советские; правда, уже не социалистические) телеэкранам. Подозреваем, каждый, кто фанател в те дни, готов и сейчас, 20 лет спустя воспроизвести незабываемое: «Беги в «Адидас Торшн». Пружинящих в такт движениям твоей стопы, с одной поставленной им целью — победить... «Адидас Торшн»!» Просьба не считать сие рекламой.
Откровенно занудный чемпионат в США, завершившийся более чем предсказуемой победой бразильцев и повеселивший разве что подвигом Саленко и болгарской веселухой, лишь подчеркнул и оформил тенденцию, о которой мы поговорили в начале этого предисловия. Но давайте не будем заканчивать на грустной нотке. Знаете, в чем истинная причина успеха сборной Болгарии, не только впервые выигравшей в ходсГфинальной части чемпионата мира, но и добравшейся до полуфинала? В ее заявке всего лишь в второй раз появился игрок, чья фамилия не заканчивалась на букву «в»
— форвард Петр Сотиров Михтарски, №17, прошу любить и жаловать. В 1970 году (Милко Гайдарски) эта примета почему-то не сработала.
