и тактике, но часто, слишком часто забываем о человеке в футболе, слишком легко расстаемся с теми, кто еще мог бы приносить пользу партнерам и радость зрителям. И они уходят и уносят с собой то, что могли бы еще отдать.
А когда уходит большой мастер, что остается людям? Остаются рекорды в таблицах статистиков, остаются фотографии и кинокадры, остаются в памяти удачные матчи и славные победы. Но должно оставаться еще и нечто большее — его влияние на тех, кто продолжает играть, и на игру вообще. И это может остаться только при условии, что мы все будем хотеть, чтобы оно осталось. Если наша память не будет коротка и наша душа черства.
А что остается тому, кто уходит? Медали в стеклянной горке и вымпелы на стене. И слава — понятие эфемерное. И вырезки из газет — пожелтевшие. Но нет, у тех, кто многое отдавал футболу, остается и большее. Остается возможность по-прежнему отдавать. Отдавать людям то, что ты знаешь о футболе, то, что ты пережил в футболе.
— ...Я только сейчас понял, как это трудно. Был игроком, не задумывался, вернее, не улавливал всех нюансов. Игрок отдает то, что все с удовольствием, с готовностью хотят получить. А тренер, воспитатель может отдать только тогда, когда игрок понимает, что он должен у него взять. Мне всегда казались странными высказывания вроде «вот в наше время... вот мы играли...». А сейчас я вижу: да, класс, может быть, и вырос, и техника выросла, и скорость. Но за те двадцать лет, что я провел в большом футболе, отношение. к делу пошло на убыль. Слишком часто игрок хочет получить от футбола как можно больше, а отдать как можно меньше. По мере сил я боролся с этим, теперь как начальник команды (никак не привыкну к такому названию должности) вижу в этом основную задачу. Не свою, а нашу, общую...
Ему сейчас как-то неуютно, что ли. Он ушел из игроков, но еще не свыкся с этой мыслью. Еще не залечена последняя травма (не сгибается палец на левой руке), еще непривычно приезжать на тренировку без сумки, еще непривычно, что можно на тренировку опоздать. Он еще не представляет себе отчетливо форму воздействия на ребят. Раньше было проще. Если тяжело и кто-то ворчит, не хочет пробежать лишнего, то Яшин тут, рядом, в цепочке: «Ну, что вы скисли, давайте, нужно». И делает сам. И глядя на него, сделает другой. А теперь он будет стоять у кромки поля. И надо будет говорить слова «делайте»,
